- Приказ и специфика его воздействия в отношении военнослужащего
В толковых словарях термин «приказ» определяется как «официальное распоряжение органа власти (войскового начальника, начальника учреждения), обращенное обычно к подчиненным и требующее выполнения определенных действий, соблюдения тех или иных правил или устанавливающее какой-нибудь порядок, положение»[1], «официальное указание, подлежащее неукоснительному исполнению»[2], «нормативный правовой акт управления, официальное письменное или устное распоряжение того должностного лица, кто облечен властью, обязательное для исполнения подчиненными» [3].
Указанные выше сущностные признаки приказа применимы ко всем иерархическим системам управления, как в военной сфере, так и вне ее. Однако, в то же время, имеются и существенные различия в механизме исполнения приказа в военной организации.
Само по себе определение приказа в ст. 39 Устава внутренней службы ВС РФ[4] (далее в настоящей статье – УВС ВС РФ), в общем, соответствует по смыслу значению приказа, указанному выше в толковых словарях. Приказ – это распоряжение командира (начальника), обращенное к подчиненным и требующее обязательного выполнения определенных действий, соблюдения тех или иных правил или устанавливающее какой-либо порядок, положение.
Вместе с тем, тот же Устав содержит весьма важные особенности механизма исполнения приказа в военной среде. Самая главная особенность воинского приказа содержится в статье 45 УВС ВС РФ, согласно которой приказ командира (начальника) должен быть выполнен точно и в срок. Подчиненный должен приложить все усилия для выполнения полученного приказа. Подчиненному нельзя отказываться от его исполнения, ссылаться на свое нежелание его исполнять, на неумение, на религиозные или моральные принципы, на отсутствие опыта, окончание рабочего дня и прочие субъективные причины и объективные трудности. Поскольку деятельность военнослужащего обусловлена целью защиты Отечества от внешних угроз, связана с повышенной опасностью для его жизни и здоровья[5], то сопутствующие выполнению приказа трудности априори считаются вполне естественными и не влияющими на обязательность его исполнения.
Вместе с тем, указанные выше правила характерны для идеальной среды, когда подчиненным отдаются лишь законные приказы, эти приказы подкреплены необходимыми ресурсами, а отдавшие приказы командиры являются военными профессионалами. К сожалению, так бывает далеко не всегда.
В теории управления приветствуется, когда подчиненный думает над приказом, полученной командой, критически анализирует его слабые и сильные стороны, будущий процесс исполнения и связанные с ним трудности. Процесс размышления над приказом, обмен мнениями по данному вопросу с иными лицами (в т.ч. специалистами в сфере мероприятий будущего приказа), постановка задач подчиненным и обсуждение с ними возможных препятствий их реализации – все это ни коим образом не вредит достижению цели, поставленной в приказе [4, с. 167–192]. Но на военной службе все равно существует императивный запрет на любое обсуждение приказа. Приказ должен исполняться беспрекословно (ст. 16, 19, 34, 37, 43 УВС ВС РФ). Согласно ст. 7 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие не вправе обсуждать также и критиковать приказы командира. Такой жесткий принцип исполнения команд (категоричность требований, обязательность исполнения, запрет критики и обсуждения) повышает управляемость подчиненными, но не всегда ведет к повышению эффективности управления [2, с. 94–103].
Ни один нормативный правовой акт Российской Федерации вообще не требует от командира каким-либо образом обосновывать перед подчиненным отданный приказ, объяснять, для чего требуется исполнения приказа. То есть командир не обязан разъяснять подчиненным, зачем и для чего ему требуется, чтоб тот, например, начал маршировать на плацу или копать яму.
Необходимо акцентировать внимание на том, что командир вправе направить подчиненного на выполнение мероприятий, которые могут повлечь вред для жизни и здоровья подчиненного. В этом ракурсе жесткий принцип единоначалия и повышенная степень ответственности за неисполнение приказа необходимы для воздействия на подчиненного и гарантии выполнения отданного приказа. Вполне возможно, что командир даже знает, что посылает подчиненного на верную смерть в бою, но и в этом случае он может использовать подчиненного «вслепую», не информировать его о всех сопутствующих исполнению приказа опасностях.
Обучение послушанию в армии ведется целенаправленно. Система воинского воспитания с самого начала военной службы вырабатывает у военнослужащего автоматизм выполнения команд и беспрекословное подчинение любым, пусть даже самым абсурдным, с его точки зрения, приказам. Широкое распространение в боевой подготовке войск получили такие методы психологической подготовки как «обкатка танками», в ходе которой военнослужащего погружают в крайне экстремальную ситуацию, которая позволяет морально подготовить его к бою, а также «Психополоса», где на коротком участке военнослужащих ждут и засады, и мины, и провокации, и крики раненых [9, с. 6]. Все эти и многие другие искусственно созданные командирами трудности подготовки военнослужащего направлены на подготовку его к реальной боевой ситуации, являются воплощение суворовского принципа «тяжело в учении – легко в бою».
Следует напомнить о кардинальной специфике в предназначении военнослужащих – вся их деятельность обусловлена возможностью войны и применением военных методов разрешения конфликтов. Смысл военной службы заключается в защите Отечества от внешних угроз вплоть до степени самопожертвования. Поэтому уже в мирное время командиры тренируют подчиненных к деятельности в сложных условиях боевой обстановки, в т.ч. искусственно создавая трудные условия выполнения команд.
Подчиненный может иначе, чем командир понимать интересы службы, свои обязанности, но это не изменяет обязательности повиноваться приказу. И, вполне возможно, подчиненный мыслит более верно, чем отдающий приказ начальник, но все равно полученный приказ подлежит исполнению. Ведь если позволить подчиненному рассуждать самостоятельно и оправдывать невыполнение приказов различными причинами, в т.ч. уважительными, тем самым будет поставлено под угрозу выполнение боевых задач командования, о которых подчиненному знать и не полагается.
Кстати, желание уволиться и написание соответствующего рапорта об этом также не отменяет и не приостанавливает действие отданного приказа. До момента прекращения статуса военнослужащего подчиненный обязан повиноваться приказам.
Повышенная степень обязательности приказа в военной среде подкрепляется более жесткими санкциями за нарушения правовых норм и приказов начальников по сравнению с обычными гражданами. В отношении военнослужащих, например, введена уголовная ответственность по ст. 332 УК РФ за невыполнение приказа, тогда как для гражданского лица указанные деяния влекут максимально лишь дисциплинарную ответственность. Анализ материалов судебной практики показывает, что объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 332 УК РФ, составляли такие деяния как отказ выполнить приказ заступить в суточный наряд, отказ чистить овощи в столовой для приготовления пищи на подразделение, отказ от убытия к новому месту военной службы [7, с. 221–228]. Казалось бы, вполне обыденные события, от которых нет человеческих жертв или крупного материального ущерба, но на практике такие случаи неповиновения влекут уголовную ответственность, судимость, «пятно на всю жизнь». Суды при квалификации деяний в качестве преступлений указывают на наступление вреда интересам военной службы в виде подрыва авторитета командира, снижения уровня воинской дисциплины, срыва выполнения боевых (учебно-боевых) задач либо важных мероприятий распорядка дня [5, с. 49–53].
В случае открытого неповиновения или сопротивления подчиненного командир (начальник) обязан для восстановления порядка и воинской дисциплины принять все меры принуждения, вплоть до задержания и привлечения нарушителя к ответственности. При этом командир может применить оружие в боевой обстановке, а в условиях мирного времени – в исключительных случаях, не терпящих отлагательства (статья 9 Дисциплинарного Устава ВС РФ[6]).
В большинстве случаев неисполнения приказа, когда не наступило существенного вреда интересам военной службы, такое деяние влечет дисциплинарную, а не уголовную ответственность для военнослужащего. Но и такие санкции имеют весьма болезненные последствия: наличие взыскания автоматически влечет уменьшение размера денежного довольствия военнослужащего по контракту, утрату права на премии и определенные поощрения, затрудняет карьерный рост, способствует увольнению его по дискредитирующим основаниям.
Устав внутренней службы ВС РФ предписывает, что обжалование приказа подчиненным возможно лишь после его исполнения (абз. 3 ст. 43). То есть даже при несогласии подчиненного с полученным приказом, даже при его кажущейся бессмысленности или незаконности подчиненный все равно должен сначала его исполнить. И до момента исполнения обжаловать приказ нельзя, по крайней мере, во внесудебном порядке. Несогласие подчиненного с полученным приказом и желание его оспорить, даже сама подача жалобы, все равно не приостанавливают необходимость его исполнения.
Приказы военнослужащим, в отличие от гражданских работников, могут отдаваться не только по вопросам их должностных обязанностей. Кроме исполнения должностных обязанностей на военнослужащих возлагается также исполнение общих и специальных обязанностей (ст. 26 и 27 Федерального закона «О статусе военнослужащих»), которые у гражданских сотрудников отсутствуют как таковые.
Поэтому вполне естественны и соответствуют закону приказы командиров о назначении подчиненного старшим машины и его поездках на ней в течение длительного времени, о назначении подчиненного старшим на уборке снега или рытье канавы, об участии параде и тренировках к параду и т.п. Исполнение всех подобного рода приказов и многих других охватывается обязанностью военнослужащего исполнять общие обязанности.
Относительно временных рамок отдачи приказов подчиненному, важно отметить, что для военнослужащего они не ограничены служебным временем. Получив приказ начальника в выходной день или ночью, военнослужащий также обязан ответить «Есть» и приступить к его исполнению. В этом случае время отдыха заканчивается, военнослужащий приступает к исполнению обязанностей военной службы. Не требуется здесь и издания письменного распоряжения, достаточно устного распоряжения любого из начальников военнослужащего в иерархической лестнице.
- Исполнение незаконного приказа военнослужащим
Единственным исключением из правила об обязательности приказа для российского военнослужащего является возможность не исполнять явно и заведомо преступный приказ. Да и то, данное исключение содержится не в самом распространенном и доступном для любого военнослужащего «букваре» – не в Общевоинских Уставах ВС РФ, а в части 2 статьи 42 Уголовного Кодекса РФ, где указано:
«Лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность».
В том случае, если военнослужащий не знает и не должен знать о незаконности полученного приказа, и исполняет его, то ответственность за причинение вреда, наступившего в результате исполнения приказа, несет отдавший приказ начальник (ч. 1 ст. 42 УК РФ). Когда исполнитель не может осознать незаконность полученного приказа, его исполнение будет презумироваться как исполнение законного приказа (распоряжения).
И наоборот, если военнослужащий осознавал незаконный характер приказа, и все равно исполнил его, в результате чего наступили тяжкие последствия, то он подлежит уголовной ответственности как исполнитель, а лицо, отдавшее преступный приказ – как организатор преступления. При этом в нормах международного права после судебных процессов над руководителями фашизма[7] сформировался подход, согласно которому исполнение преступного приказ не освобождает исполнителя от ответственности за преступление, совершенное им по приказу начальника. Согласно ст. 154 Перечня обычных норм Международного гуманитарного права [12] каждый участник боевых действий (комбатант) обязан не повиноваться явно незаконному приказу. Указанная позиция базируется на стандарте «обязанности знания» [17], смысл которой сводится к тому, что «средний благоразумный человек» в ситуации действующего должен был знать сопутствующую информацию и учесть ее при определении модели своего поведения [13, с. 81].
Так, ст. 33 Статута Международного уголовного суда[8] дает пример подобной ситуации, который в литературе получил название доктрины «умных штыков» [6, с. 35–45]. Исполнение приказа правительства или начальника исключает наступление ответственности в случае, когда приказ не был явно незаконным, чем презюмируется, что противоправность явно незаконного приказа всегда осознается лицом.
Главным критерием законности приказа является его соответствие (не противоречие) законам, другим нормативным правовым актам, приказам вышестоящих командиров (начальников) по содержанию, цели и средствам исполнения [10, с. 83]. Совершенно справедливо указывается на то, что кроме собственно содержания приказа правовой оценке подлежит также поставленная в нем цель и определенные командиром средства достижения данной цели.
Незаконные приказы условно можно разделить на преступные и иные противоправные. Все преступные деяния сгруппированы в статьях особенного части Уголовного кодекса РФ. В настоящее время в УК РФ насчитывается более двухсот составов различных преступлений, о многих из которых обычный человек имеет лишь общее представление. И если некоторые преступные деяния довольно легко узнаваемы для обычного среднего человека (убийства, кражи, грабежи), то ряд деяний однозначно классифицировать как преступные или не преступные затрудняются даже профессиональные юристы (например, деяния, связанные с нарушением тайны переписки, мошенничеством, незаконным лишением свободы и т.п.). Даже для судей, выполняющих свою работу в тиши кабинетов, а не в психотравмирующей обстановке поля боя, данный вопрос является зачастую трудным. Подавляющее большинство военнослужащих не являются профессионалами в области юриспруденции, для них вопрос правильной квалификации еще более затруднен.
Безнаказанно, да и то лишь в части уголовных санкций, отказаться можно лишь от выполнения приказа, который подчиненный четко и однозначно квалифицирует как явно преступный, и который на самом деле таковым (преступным) является. Но преступен ли приказ применить оружие по другому человеку? В боевых условиях по противнику, при задержании опасного преступника, для охраны военного имущества и в некоторых иных случаях – нет, а без законных оснований – да.
Имели ли место такого рода обстоятельства, существует ли нормативный акт, определяющий процедуру действий при применении силы, и иные тонкости законодательства – всего этого знать обычные военнослужащий не способен. Тем более 18-летний военнослужащий срочной службы, без опыта применения оружия и профессионального образования. Он, в первую очередь, полагается на презумпцию знания закона командиром и на силу его приказа. Можно сказать, что подчиненный расценивает себя как инструмент в руках командира, полагаясь на его компетентность и следование закону.
В юридической литературе отмечается, что в закрытых организациях (к которым относятся и воинские формирования) незаконные средства зачастую являются единственным вариантом достижения амбициозных целей, поставленных вышестоящим руководством [19].
Характерным в этом плане является громкое в свое время уголовное дело капитана спецназа ГРУ Э.А. Ульмана, который по приказу старшего начальника, полученному по радиостанции, приказал расстрелять задержанных его группой мирных жителей в Чечне. Приказ был безоговорочно исполнен, за что впоследствии все участники данного деяния были осуждены[9].
Приведем несколько примеров приказов, толкающих подчиненных на совершение преступления.
а) Военнослужащий прибыл на построение в состоянии опьянения, стал выкрикивать нецензурные ругательства в строю. Командир в целях пресечения выходки и наведения воинской дисциплины приказывает подчиненным посадить хулигана в пустое помещение казармы и запереть его там до вытрезвления, до следующего утра.
С одной стороны, налицо факт нарушения закона со стороны пьяного подчиненного. Да, он должен понести ответственность за свои выходки, но в установленном законодательством порядке, т.е. после разбирательства, после вынесения решения уполномоченным лицом. В нашем же примере кара правонарушителя наступает немедленно. И что самое важное – кара не дисциплинарная, а виде лишения свободы[10]. Должны ли подчиненные исполнять приказ командира о лишении свободы данного хулигана? Ведь подобные деяния можно квалифицировать по статье 127 УК РФ.
б) По учениям рота прибыла в район сосредоточения, который оказался на территории природного заказника. Командир приказывает замаскировать технику, выкопать окопы. В этих целях подчиненным приказано срубить несколько деревьев, среди которых оказались редкие.
С одной стороны, такие действия соответствуют Боевым уставам и Наставлениям. С другой – такие деяния при определенных условиях образуют состав преступления, предусмотренного ст. 260 или ст. 262 УК РФ.
в) Старший машины приказывает водителю ехать быстрее, превысить разрешенную скорость. Тот выполняет распоряжение, не справляется с управлением и совершает ДТП. Кто виновен в данном правонарушении: приказавший или исполнивший приказ? Должен ли водитель, в чьи действия по управлению автомобилем вмешался начальник, понести ответственность по ст. 264 УК РФ?
г) Командир воинской части приказывает своему водителю подъехать к хранилищу горюче-смазочных материалов возглавляемой воинской части, наполнить там бочку бензином и отвезти ее по указанному адресу. Должен ли водитель исполнить приказ или отказаться, расценивая исполнение приказа как соучастие в краже (растрате) бензина?
д) В целях придания видимости благополучной обстановки командир приказывает руководителям подчиненных подразделений собрать с курсантов деньги на ремонт и обустройство казармы, в которой они проживают. С одной стороны, такой приказ якобы продиктован заботой о благополучии подчиненных и даже выгоден им. С другой стороны, военнослужащий не должен тратить свои деньги на ремонт казенного здания, это обязанность государства. И подобные требования командира можно квалифицировать как преступление по ст. 285 или ст. 286 УК РФ, сборщики же денег станут соучастниками преступления [3, с. 66–75].
Уверен, что перечень такого рода примеров может быть продолжен.
Но преступные приказы – это только часть айсберга: гораздо больше незаконных приказов, которые не образуют состава преступления, не подпадают под действие Уголовного кодекса РФ, но от этого не перестают быть незаконными. Такие приказы противоречат закону, но не несут вреда до уровня преступления. Сюда можно отнести приказ подготовить документы на увольнение непонравившегося подчиненного (которого на самом деле не за что увольнять). Или приказы ночью вместо сна учить Общевоинский Устав, отжиматься от пола за какую-либо провинность, возить на служебном автомобиле свою жену по личным делам, осуществлять досмотр личных вещей проходящих лиц, выдать своему протеже что-то вне очереди и т.п.
Скорее всего, даже при возникновении сомнений в законности приказа подчиненный сочтет, что за отданный приказ отвечает командир, а не он сам, поэтому исполнит его. Снова и снова, с самого начала военной службы военнослужащему втолковывают, что приказ подлежит безусловному исполнению, что с командиром нельзя спорить и пререкаться, что только командир вправе решать, что правильно, а что неправильно. Все это усваивается настолько глубоко, что уважение к командирскому авторитету и автоматизм выполнения приказа остается в самых разных обстоятельствах, в т.ч. и тогда, когда по условиям обстановки человек должен сам оценивать и определять свои поступки.
В знаменитом психологическом эксперименте Стенли Милгрэма показано, что обычные добропорядочные обыватели готовы наносить боль и страдания совершенно посторонним людям (в эксперименте – выступающим в роли учеников) при условии, что за их действия понесут ответственность не они сами, а отдающие приказ. Поступок, немыслимый для кого-то при обычных обстоятельствах, может быть совершен без колебаний, если на сей счет есть указание начальника и индульгенция от ответственности. Подчиненный снимает с себя ответственность за свои же поступки во исполнение приказа [14, с. 5–6].
Военнослужащий воспринимает приказы командира как естественную составляющую процесса военной службы, покорно подчиняет себя авторитету погон старшего начальника. Если подчинение может быть слепым, без размышления об адекватности требований власти, то неподчинение всегда сознательно и рефлексивно [1, с. 76–92], для принятия решения о неподчинении требуется гораздо большая смелость.
Всячески искореняемая в военной среде критическая оценка требований приказа чрезвычайно редко перевешивает внутренней установки на его исполнения «по умолчанию». А угрозы санкций за его неисполнение только усиливает послушание, даже если подчиненный считает поступивший приказ несправедливым. Постепенно мораль и должное поведение начинает интерпретироваться как нечто, происходящее извне, как акт подчинения своей воли правилам поведения, установленным вышестоящей инстанцией [18, с. 340–360].
Отдельно следует остановиться на аморальных приказах. Так, например, командир имеет полное право отдать подчиненному приказ принять положение для стрельбы лёжа, прямо на строевом плацу, под дождем, в присутствии сослуживцев. Или потребовать 50-летнего подчиненного не просто подойти к себе, а именно заставить его подбежать, со всей навешанной амуницией, на виду его товарищей без какой-либо на то необходимости (Строевой Устав ВС РФ[11] предусматривает команду начальника «Ко мне, бегом марш»). Применительно к военнослужащим срочной службы простор для их унижения командиром еще более огромен: можно заставить подчиненного голыми руками мыть туалеты, на всех построениях быть в каске, индивидуально тренировать его выполнению команд «Отбой» и «Подъем» на время и т.п. Причины подобных психологических деформаций рассматриваются в психологических исследованиях и объясняются, главным образом, безнаказанностью и неподконтрольностью лица, обладающего властью [15], осознание им такого стиля поведения как должного [20].
Приведенные в предыдущем абзаце приказы соответствуют закону, следовательно, де-юре подчиненный под страхом наказания обязан их исполнить, несмотря на снижение своего авторитета и унижение своего достоинства.
- Зарубежный опыт оценки приказов со стороны военнослужащего
США. Новобранцев учат подчиняться приказам начальства немедленно и беспрекословно, с самого первого дня учебного лагеря. Статьи 90–92 Единого кодекса военной юстиции требуют повиновения законным приказам. Мало того, что незаконный приказ не должен быть выполнен, выполнение такого приказа может привести к уголовному преследованию. Военные суды уже давно считают, что военнослужащие несут ответственность за свои действия, даже выполняя приказы.
В деле «Соединенные Штаты против Кинана» обвиняемый морской пехотинец Кинан был признан виновным в убийстве после того, как подчинился приказу застрелить пожилого вьетнамца. Военный суд постановил, что «оправдания действиям, совершенным во исполнение приказа, не существует, если приказ был такого рода, что человек, обладающий здравым смыслом и пониманием, осознавал бы, что приказ незаконен» [16].
Таким образом, по законам США приказ, каким бы опасным он ни был, законен до тех пор, пока он не связан с совершением преступления. Важно отметить, что в праве США существует презумпция понимания явно преступных указаний командира.
Германия. По Конституции ФРГ никто не может быть принуждаем против своей совести к военной службе с оружием (ст. 4). Приведенная правовая норма подразумевает не только право выбрать альтернативную службу, но и право отказаться выполнить приказ.
Согласно германским военным уставам[12] военные приказы, по возможности, должны включать описание задачи и ее цели (Auftragstaktik). Поэтому зная цель полученного приказа, подчиненному гораздо проще оценить его с точки зрения критериев морали. Концепция «внутреннего руководства» (оценки приказа по совести) существенно ограничивает спектр возможных приказов, вводит существенные юридические ограничения, а каждому служащему в Бундесвере дает возможность отказаться от выполнения приказа без военного трибунала, если приказ противоречит его совести, унижает человеческое достоинство подчиненного или того, кого затрагивает приказ. Военнослужащий может не подчиниться, если приказ нарушает международное право или является преступлением (включая проступок)[13].
Италия. Солдат, который получает приказ, противоречащий действующему законодательству, должен доложить об этом своему начальнику. Если начальник подтверждает данный приказ, солдат обязан его выполнить. В случае если приказ явно направлен против институтов государства или его выполнение является очевидным преступлением, солдат обязан не выполнять приказ, а незамедлительно поставить в известность старших по отношению к отдавшему приказ начальнику.
Словакия. Никакой военный приказ не может быть отдан в нарушение законодательства, воинской присяги и морального кодекса военнослужащих. Согласно ст. 117.4 закона № 346/2005[14], если кадровый военный считает, что военная команда, директива, приказ или распоряжение его штабного начальника или командира не соответствует общепринятым обязательным правовым нормам, он обязан предупредить об этом начальника или командира. Если начальник или командир настаивает на выполнении команды, директивы, приказа или распоряжения, это должно быть подтверждено в письменной форме и кадровый военный обязан обеспечить выполнение [8, с. 259].
Сингапур. Не являются преступлением действия лица, обязанного по закону действовать или вследствие фактической ошибки полагающего, что у него имеется такая обязанность (ст. 76 УК Синапура). Законодатель приводит пример к данной статье: солдат стреляет в толпу по приказу вышестоящего офицера и в соответствии с велением закона. В этом случае солдат не совершил преступления [11, с. 45–51].
Выводы:
- Управление посредством отдачи устных приказов получило весьма широкое распространение в военной среде. По сравнению с т.н. «невоенной сферой» трудовых отношений устные приказы воинских командиров начальников отличаются большей степенью властности, обязательности, безусловности исполнения. Своим устным распоряжением любой воинской начальник вправе вмешаться в работу подчиненного и перенаправить ее, даже если эта работа изначально происходит по установленным регламентам и соответствует закону.
- Современные Общевоинские уставы ВС РФ не оставляют подчиненному вариантов выбора поведения при получении приказа. Подчиненный однозначно должен исполнять полученный приказ, за единственным исключением, когда поступивший приказ носит явно преступный характер и сам подчиненный об этом знает. Следовательно, в военном законодательстве России доктрина «умных штыков» из международного права не имплементирована.
- Процесс отдачи устных распоряжений минует стадию их правовой экспертизы сотрудниками юридических подразделений, а ввиду недостаточного уровня правовых знаний самих командиров и конформистского отношения подчиненных ко всем без исключения приказам существует реальная опасность стать соучастником преступления у военнослужащего, исполнившего преступный приказ.
- Аристотель сказал, что рабу свойственно понимать чужие мысли, но не иметь своих, ибо раб получает от других указания, что ему делать и как себя вести. Он повинуется, уступая насилию и не рассуждая. Он еще не знает о своем неотъемлемом духовном праве признать и не признать чужое веление.
В целях предупреждения совершения правонарушений во исполнение незаконных приказов командиров полагаю целесообразным внести изменения в военное законодательство, предоставив подчиненным право юридической оценки полученных приказов в случае потенциального причинения вреда охраняемым законом интересам. По аналогии с военнослужащими Бундесвера предлагается предоставить военнослужащим Российской Федерации право оценки полученных приказов в случае причинения вреда в ходе выполнения данного приказа. Целесообразно также наделить военнослужащих в мирное время правом требовать письменных приказов (если это возможно в данной ситуации) в случаях, когда они обоснованно сомневаются в их законности.
