Конституция государства представляет собой явление уникальное. Являясь юридическим документом – основным законом, составляющим фундамент правовой системы, она в то же время выступает документом отчасти и политическим, декларируя основные политические принципы и фиксируя элементы политической системы, и идеологическим, определяя основные нравственно-идеологические векторы развития, конституируя общепризнанные человеческие ценности, которые в результате приобретают характер ценностей социально-правовых. Именно поэтому проведение сравнительно-правового исследования по данному вопросу представляется актуальным и востребованным.
Принципиальным отличием двух конституций, которое уже многократно обсуждалось в юридической литературе, является то, что гл. 1 Конституции Республики Казахстан[1] называется «Общие положения», а в названии аналогичной главы Конституции РФ[2] подчеркнуто, что в ней зафиксированы именно «Основы конституционного строя» России. Светскость государства провозглашена в ч. 1 ст. 1 Конституции Республики Казахстан (одним перечнем наряду с такими характеристиками как демократическое, правовое и социальное государство). В Конституции РФ светскость выделена в качестве самостоятельной основы конституционного строя, которому посвящена отдельная статья конституционного текста – ст. 14. Причем авторы текста российского основного закона сочли необходимым не только продекларировать светский характер государственности, но и дать пояснения по этому поводу: «1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. 2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом». В этом отношении Конституция новой России в большей степени восприняла традицию конституций советского периода. В ст. 52 Конституции СССР 1977 г.[3] в связи со свободой совести были сформулированы основные политико-правовые постулаты «советской светскости»: «Возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещается. Церковь в СССР отделена от государства и школа – от церкви». Вместе с тем, в Конституции Республики Казахстан осуществлено более детальное конституционно-правовое регулирование структуры гражданского общества в части религиозных организаций. Во-первых, установлен запрет на деятельность политических партий, созданных на религиозной основе (ч. 4 ст. 5), во-вторых – ограничение следующего содержания: «Деятельность иностранных религиозных объединений на территории Республики, а также назначение иностранными религиозными центрами руководителей религиозных объединений в Республике осуществляются по согласованию с соответствующими государственными органами Республики» (ч. 5 ст. 5). Ничего подобного в Конституции РФ нет, правовое регулирование соответствующих отношений находится в сфере скорее административно-правовой, нежели конституционной. Так, запрет на деятельность политических партий, созданных на религиозной основе, тоже существует, но зафиксирован он в Федеральном законе «О политических партиях» от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ[4] (ч. 3 ст. 9): «Не допускается создание политических партий по признакам профессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлежности». Впрочем, в соответствующем законе Республике Казахстан присутствует практически аналогичная норма (здесь только более четко отграничены друг от друга понятия «национальность» и «этнос»): «Не допускается создание политических партий по признакам профессиональной, расовой, национальной, этнической и религиозной принадлежности граждан»[5]. Разница заключается в том, что российский законодатель счел необходимым в самом законе дать пояснение – что понимается под признаками профессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлежности: это указание в уставе и программе политической партии целей защиты профессиональных, расовых, национальных или религиозных интересов, а также отражение указанных целей в наименовании политической партии.
В положениях двух Конституций, устанавливающих принцип политического, идеологического и духовного разнообразия, присутствуют схожие исключительные-запрещающие нормы антиэкстремистского назначения. Однако данная норма Конституции Республики Казахстан несколько отличается от российской, отражая казахстанский историко-этнический колорит: если в РФ запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни (ч. 5 ст. 13), то в Республике Казахстан к тому же еще «сословной и родовой» (ч. 3 ст. 5, ч. 3 ст. 20).
В ч. 2 ст. 1 Конституции Республики Казахстан среди «принципов деятельности Республики» назван «казахстанский патриотизм». В тексте российской Конституции подобного положения, к сожалению, не существует. Кроме того, здесь нет положения, аналогичного норме ч. 2 ст. 39 Конституции Республики Казахстан, напрямую направленной на охрану национального мира и согласия как конституционной ценности: «Признаются неконституционными любые действия, способные нарушить межнациональное и межконфессиональное согласие».
В ценностный ряд «национальных» конституционных положений следует включить также нормы, регламентирующие вопросы государственного языка и национальных языков: это ст. 7 Конституции РК и ст. 68 Конституции РФ.
В связи с федеративным государственно-территориальным устройством значительное правое регулирование, имеющее ценностный подтекст, можно обнаружить в нормах Конституции РФ, посвященных национальным субъектам федерации, прежде всего статусу республик в ее составе. Кроме того, в РФ в текст Конституции включена норма о гарантиях со стороны государства прав коренных малочисленных народов (ст. 69). В унитарном Казахстане таких норм Конституция не содержит. И еще одно существенное отличие: в российской Конституции сделан более четкий акцент на национально-ценностный характер земли и природных богатств: «… земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в РФ как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории» (ч. 1 ст. 9). Зато в Республике Казахстан национально-этнический аспект более детально представлен в системе формирования органов государственной власти: 15 депутатов Сената назначаются Президентом с учетом необходимости обеспечения представительства национально-культурных и иных значимых интересов общества, а 9 из 107 депутатов Мажилиса избираются Ассамблеей народа Казахстана – консультативно-совещательным органом, задачей которого является способствование разработке и реализации государственной национальной политики. Присутствует национально-исторический элемент и в устройстве местных органов власти (маслихаты, акимы).
Наконец, основной корпус норм, связанных с национальными и религиозными ценностями, заключен в двух рассматриваемых конституциях в тех разделах, которые посвящены правам и свободам человека и гражданина. Это полностью соответствует приоритету по отношению ко всем прочим ценностям человека, его прав и свобод, их абсолютности и неотчуждаемости, которые в провозглашены в двух странах (ч. 1 ст. 1, ч. 2 ст. 12 Конституции Республики Казахстан, ст.ст. 2 и 18 Конституции РФ). В РК к таким нормам следует отнести положения ч. 2 ст. 14, ст. 19, 22; в РФ – ч. 2 ст. 19, 26, 28, ч. 2 ст. 29. Существенная разница в данном случае наблюдается в отдельных формулировках норм. Так, в РФ провозглашено: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания» (ст. 28) – именно так, через запятую, что вызывает многочисленные дискуссии ученых по поводу соотношения двух этих категорий: «свобода совести» и «свобода вероисповедания». В Конституции Республики Казахстан формулировка более лаконична: «Каждый имеет право на свободу совести» (ч. 1 ст. 22).
Таким образом, проведенное сравнение отдельных положений конституций двух государств демонстрирует достаточно разные содержательные подходы к закреплению в них национальных (этнических) и религиозных ценностей, как «терминальных», так и «инструментальных». Авторами конституционных текстов зачастую использованы различные технико-юридические приемы для фиксации соответствующих положений. Еще больше отличий можно обнаружить в тех актах законодательства, которые развивают рассмотренные конституционные положения, формируют юридические механизмы реализации названных ценностей в социальных практиках, основы функционирования соответствующих институтов гражданского общества. Здесь объем материала для сравнительного исследования огромен, достаточно для примера сопоставить два ценностно-ориентированных фрагмента из преамбул двух законов, устанавливающих правовые основы взаимоотношений государства, верующих граждан и религиозных организаций. Республика Казахстан «… признает историческую роль ислама ханафитского направления и православного христианства в развитии культуры и духовной жизни народа, уважает другие религии, сочетающиеся с духовным наследием народа Казахстана»[6]. В РФ соответствующий закон принят «… признавая особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры, уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России»[7]. Помимо «религиозного» законодательства важнейшие ценностные моменты заключены в законодательстве об образовании (в части религиозного образования и языка, на котором ведется преподавание), в законодательстве о культуре и других отраслевых и комплексных законодательных массивах.
Анализ ценностного ряда казахстанского конституционного законодательства позволяет выявить стратегическую направленность на построение полиэтнической, но монолитной нации, в фундаменте которой находится государствообразующая казахская национальность, формирование гражданского общества на базе ведущего этноса. Соответственно, в основе социально-правовых ценностей казахстанского общества лежат общественные явления и оценки этих явлений со стороны общества, обусловленные казахской национальной культурой. Что касается религиозной сферы, то ислам здесь «не покидает своей канонической почвы», и по оценкам специалистов «Приоритетным направлением стратегии развития отношений государства с религиозными объединениями для Республики Казахстан в настоящее время являются усилия по недопущению религиозного экстремизма» [1, с. 7]. Эти обстоятельства нельзя не учитывать, выстраивая межгосударственное и межобщественное общение, межкультурный диалог. В том числе выстраивая их в юридическом отношении.
Разница в конституционно-правовом регулировании в большинстве случаев объясняется не концептуальными отличиями в ценностных подходах и оценках (они как раз одинаковые или очень схожие, за исключением отдельных исторически обусловленных моментов). Отличия в основном имеют технико-юридический характер. Однако они могут вызвать разные прочтения, взаимное недопонимание, создать сложности для граждан и организаций в общении по поводу национальных и религиозных ценностей. Вместе с тем, два многонациональных, многоконфессиональных, светских государства – Казахстан и Россия, и их народы, тесно сотрудничают между собой в рассматриваемых сферах как в плане межкультурных обменов, обеспечения конструктивного общения между соответствующими институтами гражданского общества, развития межличностных коммуникаций, бизнеса, туризма, образования, науки, спорта и т. п., так и в плане противодействия деструктивным явлениям, прежде всего националистическому и религиозному радикализму, экстремизму и его крайнему проявлению – терроризму. Последний из названных аспектов нами был ранее подробно рассмотрен в отдельной публикации [1]. Поэтому детальные сравнительные исследования текстов источников конституционного права в данной области имеют большую практическую значимость, актуальны и необходимы для организации соответствующих государственно-правовых практик и международных отношений. В настоящей статье была предпринята попытка обозначить в сравнительном аспекте основные элементы связанного с национальными (этническими) и религиозными ценностями конституционно-правового регулирования, требующие дальнейшего детального исследования.
