• +7 (3952) 79-88-99
  • prolaw38@mail.ru

Сделки между патронируемым лицом и его помощником, желательные к совершению в нотариальной форме

Рассматривается договор патронажа как самостоятельная правовая форма. Ставится вопрос о действительности сделок между помощником и патронируемым лицом, содержатся аргументы, подтверждающие возможность совершения данных сделок. Доказывается нецелесообразность распространения на отношения между патронируемым лицом и его помощником норм, регулирующих попечительство. Во избежание нарушения прав, законных интересов и субъективных прав сторон договора патронажа рекомендуется совершать сделки между ними в нотариальной форме, которая дает документу, фиксирующему сделку повышенную доказательственную силу в сравнении с иными источниками доказательств.

патронаж; опека; помощник; патронируемое лицо; взаимопомощь; дееспособность; добросовестность; зависимость; иски; ничтожность сделки; действительность сделки; воля; волеизъявление; нотариальная форма; нотариальный акт; доказательственная сила

УДК
Информация о статье
Аннотация

Рассматривается договор патронажа как самостоятельная правовая форма. Ставится вопрос о действительности сделок между помощником и патронируемым лицом, содержатся аргументы, подтверждающие возможность совершения данных сделок. Доказывается нецелесообразность распространения на отношения между патронируемым лицом и его помощником норм, регулирующих попечительство. Во избежание нарушения прав, законных интересов и субъективных прав сторон договора патронажа рекомендуется совершать сделки между ними в нотариальной форме, которая дает документу, фиксирующему сделку повышенную доказательственную силу в сравнении с иными источниками доказательств.

Ключевые слова

патронаж; опека; помощник; патронируемое лицо; взаимопомощь; дееспособность; добросовестность; зависимость; иски; ничтожность сделки; действительность сделки; воля; волеизъявление; нотариальная форма; нотариальный акт; доказательственная сила

Для цитирования
Финансирование

About article in English

UDC
Publication data
Abstract

The author analyzes the adult care contract as an independent legal form and discusses some issues of the force of contracts between a person receiving care and his/her helper arguing that such contracts are possible. The author also proves that it is not reasonable to apply the norms regulating guardianship to the relationship between a person receiving adult care and his/her helper. To avoid the violation of rights, lawful interests and equities of the adult care contract’s parties it is advisable to conclude such contracts in a notarial form because it increases the probative value of the document recording the contract in comparison with other sources of evidence.

Keywords

adult care services; guardianship; helper; person receiving care; mutual help; legal capacity; good faith; dependence; suits; nullity of a contract; force of a contract; will; will expression; notarial form; notarial act; probative value

For citation
Acknowledgements

Инвалидность, пожилой возраст, болезнь, отсутствие денежных средств, одиночество и другие причины увеличивают расстояние между возможностями и потребностями человека. Это вызывает к жизни различные институты по оказанию помощи лицам, которые не могут эффективно претендовать на необходимые им социальные блага. Известный социал-дарвинист У. Г. Самнер утверждал, что существуют два типа социальных институтов:

– те, которые вырастают в обществе естественным путем;

– те, которые приводят в действие искусственно [2, с. 11]. Энциклопедист П. А. Кропоткин отмечал, что практика взаимной помощи выступает неизменным и незаменимым фактором развития общества [5, с. 225]. Данное свойство общественного устройства воплощается в правовой сфере в виде институтов по оказанию помощи лицам, которые не могут эффективно претендовать на необходимые им социальные блага.

Одним из таких институтов является патронаж.

Современный институт патронажа (ст. 41 ГК РФ от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ в действующей редакции), с нашей точки зрения, есть правовая форма, которую предлагает государство гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, желающим реализовывать свои субъективные права и исполнять социальные, а также юридические обязанности с помощью других лиц. Патронаж, осуществляемый на основании договоров поручения, договора доверительного управления имуществом или иного договора под контролем органов опеки и попечительства, есть форма искусственная, поскольку патронаж, осуществляемый естественным образом, патронаж в родовой или соседской общине не нуждается в такой форме как договор.

Развитие рыночных отношений устанавливает новые правила социального общежития. В разнообразных программах электронных средств массовой информации, периодике, изданиях для молодежи в качестве нормы (идеала, эталона, образца для подражания) выступает индивид, не очень отягощенный нравственными ценностями (т. е. ценностями вчерашних дней. С. Б.) или свободный от них вообще [1, с. 30]. В особую зону риска при таком положении попадают люди, которые в силу инвалидности, пожилого возраста, болезни, одиночества нуждаются в посторонней помощи. Они всегда рискуют заключить договор о патронаже с недобросовестным лицом.

Распространять действие правовых норм, регулирующих представительство, на отношения между патронируемым лицом и его помощником в настоящее время не совсем правильно. Предотвращение возможных злоупотреблений, недобросовестного поведения указанных лиц возможно при помощи иных правовых средств.

С практической точки зрения интересен вопрос о нотариальной форме сделок, совершаемых помощниками с лицами, которых они патронируют.

Граждане попадают в психологическую зависимость от своих помощников, подобную зависимости клиентов от психоаналитиков, пациентов от врачей, студентов от преподавателей, обвиняемых от их адвокатов (защитников). На это обращает внимание, в частности, А.Н. Соколов, который указывает на то, что лицо, находящееся под патронажем, испытывает своего рода зависимость от своего помощника и нуждается в его действиях [6, с. 10].

Данное обстоятельство подтверждается судебной практикой.

Гражданка вчинила иск о признании дарения ничтожной сделкой и реституции, указав, что ответчик, которого она неосмотрительно одарила, есть ее помощник. Поэтому, по ее мнению, сделка не соответствует требованиям закона, а именно п. 3 ст. 37 ГК РФ, согласно которому опекун, попечитель, их супруги и близкие родственники не вправе совершать сделки с подопечным, за исключением передачи имущества подопечному в качестве дара или в безвозмездное пользование, а также представлять подопечного при заключении сделок или ведении судебных дел между подопечным и супругом опекуна или попечителя и их близкими родственниками.

Ответчик с иском не согласилась и пояснила, что по смыслу п. 3 ст. 37 ГК РФ не может совершать сделки с подопечным лишь тот попечитель, который назначен над ограниченно дееспособным или несовершеннолетним. В отношении истца установлено попечительство в форме патронажа для оказания ей регулярной практической помощи в осуществлении прав и выполнения обязанностей, которые истец по своему физическому состоянию и по состоянию здоровья выполнять самостоятельно не может, на момент совершения сделки истец являлась полностью дееспособной и могла самостоятельно совершить сделку, в том числе, по отчуждению квартиры посредством дарения помощнику.

Суд при рассмотрении дела пришел к выводу о том, что патронаж хотя и является разновидностью попечительства, однако, устанавливается он над гражданами, являющимися дееспособными в полном объеме. Ограничение дееспособности в соответствии с положениями ст. 30 ГК РФ производится в судебном порядке. Содержащийся в п. 3 ст. 37 ГК РФ запрет на заключение сделок между подопечным и попечителем на попечителей, назначенных к дееспособным совершеннолетним гражданам в соответствии с положениями ст. 41 ГК РФ в качестве помощников, не распространяется. Решение Соломбальского районного суда г. Архангельска от 23 августа 2007 г. по делу № 2-543/07 проверялось судом второй инстанции и оставлено без изменения[1].

Между тем, А. Б. Поздняков пишет, что ни сам помощник, ни его супруг, ни их близкие родственники не вправе совершать сделки с патронируемым гражданином, а также представлять его интересы при заключении сделок или ведении судебных дел между патронируемым и супругом (супругой) помощника и их близкими родственниками (условия признания сделок с заинтересованностью) [4, с. 19]. Высказывая данный тезис, против которого с этической точки зрения возразить невозможно, А. Б. Поздняков говорит о том, что по действующему законодательству патронаж не является формой попечительства, поскольку его участники обладают дееспособностью в полном объеме, заключают договор своей волей и в своем интересе, а их отношения основаны на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности. Поэтому не совсем понятны его утверждения о неправомерности сделок между патронируемым гражданином, с одной стороны, и его помощником (близкими родственниками помощника), с другой стороны. Если патронируемый обладает дееспособностью в полном объеме и способен заключать договор по своей воле и в своем интересе, то следует признать отсутствие оснований считать запрещенными действия по совершению сделок между патронируемым и помощником в форме договоров займа, дарения, купли-продажи и т. д.

Полагаем, что ничего криминального в таких сделках нет, если они совершены к выгоде патронируемого. Согласно п. 3 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В скором времени судебной практике станут известны иски о ничтожности сделок, совершенных недобросовестными помощниками. В соответствии с п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагается, но суд дает оценку доказательствам по своему внутреннему убеждению. Отсюда следует, что суд может принимать во внимание психологическую зависимость (частичное или полное подчинение воли клиента помощнику-патрону) при оценке объяснений сторон, показаний свидетелей и письменных документов по делу. Практика знает случаи, когда лицо, находившееся под патронажем, обращается с иском о признании недействительной сделки на основании ст. 177 ГК РФ, поскольку не могли понимать значение своих действий в момент ее совершения.

Для придания доверия сделкам между клиентом и помощником целесообразно облечение данных сделок в нотариальную форму. На возможность совершения сделок в нотариальной форме для повышения охраны интересов лица, находящегося под патронажем, уже обращалось внимание в литературе. Так, А. А. Пелевин отмечает, что в связи с необходимостью повышения охраны интересов лица, находящегося под патронажем, целесообразно закрепить правило о том, что в тех ситуациях, когда сделка подлежит государственной регистрации, то поручение на совершение этой сделки и (или) доверенность на ее совершение также должны совершаться в нотариальной форме [3, с. 19]. В данном случае А. А. Пелевиным не учитывается возможность совершения сделок непосредственно между помощником и патронируемым лицом, которые не требуют, само собой, ни договора поручения, ни доверенности.

Нотариальные акты, теоретически, но не по закону, обладают повышенной доказательственной силой в сравнении с иными источниками доказательств. Когда договор дарения ценных вещей (например, объектов недвижимости) между помощником (патроном) и клиентом удостоверен нотариально, невозможно, с нашей точки зрения, утверждать, что клиент находился в состоянии психологической зависимости от помощника, в связи с чем, передал ему квартиру в дар или продал за символическую цену, а помощник (патрон) действовал недобросовестно, преследуя цель получить в собственность имущество, чья рыночная цена не эквивалентна стоимости действий (трудовых усилий) помощника. Если договор оформлен нотариально, то утверждения о психологической зависимости будут восприниматься как голословные, невзирая на безвозмездность сделки или ее низкую или даже символическую цену, поскольку нотариус проверяет дееспособность (адекватность) лиц, обратившихся к нему за совершением нотариального действия. С другой стороны, добросовестность помощника опровергается, как представляется, заключением эксперта, содержащим однозначный, не допускающий интерпретаций, вывод о том, что клиент в силу ограниченности своих возможностей пребывал в момент совершения сделки в состоянии психического расстройства и уступил требованиям помощника о заключения договора, подчиняясь его воле.

В конечном итоге, судебная практика пойдет навстречу той социальной группе, чьи интересы покажутся ей более предпочтительной. Предпочтение, как нам представляется, следует отдать интересам стариков, обладающих ликвидным ценным дорогостоящим имуществом в сравнении с интересами неблагодарных помощников, прекращающих оказывать помощь после приобретения квартиры. Ведь иски о ничтожности сделок между клиентами и помощниками обусловлены как раз тем, что помощники добросовестно помогают старикам до передачи жилой недвижимости в их собственность, и забывают о стариках сразу после оформления дарения или продажи по символической цене. Наше предсказание обязательно найдет подтверждение, если условие о передаче квартиры (жилого дома или его части) в собственность помощника контрагенты станут оговаривать в договоре, на основании которого помощник принимает на себя обязанности по патронажу лица, нуждающегося в помощи для реализации своих субъективных прав и исполнении обязанностей.

С другой стороны, представляется, что в таком договоре нет и особой нужды, если пожилой человек оформит отношения с помощником договором об оказании услуг подобно тому как следует оформлять отношения со своим секретарем, экономкой, персональной медсестрой, по условиям которого вознаграждение услугодателя возрастает ежеквартально пропорционально повышению капитализации имущества (пакетов ценных бумаг, недвижимости), принадлежащего клиенту. Помощник должен осознавать, что в случае смерти клиента он теряет источник дохода и жилье, а каждый год жизни клиента приносит ему ощутимые выгоды. Если нуждающийся в помощи старик будет оформлять отношения с помощником трудовым договором или договором об оказании услуг, то сразу же изменятся социальные роли в отношениях сторон. Сегодня, когда соответствующее отношение оформляется договором патронажа, помощник выступает в роли патрона, а нуждающийся в трудовых усилиях и иной помощи старик — в роли клиента. Если же заключить с помощником трудовой договор или договор об оказании услуг, то помощник оказывается клиентом, а нетрудоспособный — патроном. Например, известно, что Станислав Лем, нуждавшийся в помощи для ведения переписки с читателями, издательствами и литературными агентами, избрал для отношений с помощником (секретарем) трудовой договор, а не договор патронажа.

Сноски

Нажмите на активную сноску снова, чтобы вернуться к чтению текста.

[1] Определение от 1 октября 2007 г. по делу № 33-2309/07.

Список источников

  1. Баранов Г. С., Н. А. Баранова Современная Российская экономическая ментальность и нравственность // Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы : материалы второй междунар. науч.-практ. конференции г. Иркутск, 28 июня 2001 г. / под общ. ред. А. Д. Карнышева. — Иркутск, 2001. — С. 25–31.
  2. Парк Р. Город как социальная лаборатория // Социологическое обозрение. — 2002. — Т. 2, № 3. — С. 3–12.
  3. Пелевин А. А. Гражданско-правовое регулирование патронажных отношений в Российской Федерации : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.03. — М., 2008. — 26 с.
  4. Поздняков А. Б. Институт патронажа в Российской Федерации, его отличия от попечительства : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.03. — М., 2010. — 26 с.
  5. Кропоткин П. А. Взаимопомощь как фактор эволюции. — М., 2007. — 240 с.
  6. Соколов А. Н. Гражданско-правовое регулирование отношений в приемной семье для граждан пожилого возраста и инвалидов : автореф. дис. … канд. юрид. наук : 12.00.03. — М., 2013. — 26 с.

References