Римская империя как политическая организация распалась несколько веков назад, но римская юриспруденция сохраняет свое влияние и имеет значение для большей части цивилизованного мира. Известно неоднозначное, двойственное отношение правоведов к римскому праву и его роли в истории права [8, с. 23].
Римское частное право стоит на первом месте с точки зрения разработанности. Гражданский кодекс РФ во многом основан на классических, т. е. римско-правовых (частноправовых) подходах [5, c. 9]. Исторический опыт позволил создать один из логичных и грамотных законодательных актов. Любой нормативный акт с течением времени требует внесение изменений и доработки. В настоящее время ГК РФ подвергся масштабному реформированию. Концепция развития гражданского законодательства РФ предусматривала создание нового объекта права «имущественного комплекса»[1] [9]. Однако имущественный комплекс, как объект гражданских прав получил свое отражение только в одной своей разновидности — предприятии.
Имущественный комплекс не является новым объектом права. Прообразы этого объекта существовали еще в римском частном праве. При этом римские юристы не дают точного терминологического определения имущественного комплекса. Однако анализ классификации вещей в римском праве позволяет предположить, какие вещи могли явиться прообразом имущественного комплекса. Обратимся к некоторым из них.
Ч. Санфилиппо разделяет вещи на простые, составные и собирательные [13, c. 102–103]. Простыми вещами («цельные вещи») являются те, что «охвачены единством духа» и представляют собой единство целого без возможности существования его частей отдельно. Такие вещи не распадаются на отдельные части [7, c. 316].
Составные вещи содержат части, которые легко выделимы, обособлены друг от друга и сохраняют свою сущность, за исключением того, что «вследствие объединения они утратили свою функциональную самостоятельность» [13, c. 102]. Это искусственное соединение разнородных вещей, имеющих между собой материальную связь и носящих общее наименование [10, c. 165], например, здания, корабль, шкаф и т. п. Помпоний[2] говорил, что это те вещи, которые «состоят из соприкасающихся вещей, т. е. многих соединенных одна с другой» [6].
Существует некая третья группа вещей, которые, хотя и «не соединены материально и сохраняют свою индивидуальность и самостоятельность, представляя каждая в отдельности особую вещь, тем не менее удерживаются вместе той собирательной функцией, которую они все вместе выполняют» [13, c. 103]. Такие вещи именуются Ч. Санфилиппо «собирательными» [Там же]. Помпоний говорил, что это вещи, «состоящие из отдельных вещей, так что это есть множество свободных тел, которые, однако, связаны одним именем» [5]. Входящие в состав собирательной вещи отдельные единичные (самостоятельные) вещи могут быть заменены без утраты самой собирательной вещи. Д. В. Дождев раскрыл эту особенность собирательной вещи на следующем примере: «собственно собирательной вещью является стадо. Его особенность заключается в том, что стадо остается прежней вещью, не смотря на смерть или рождение отдельных составляющих его особей. Сходными качествами обладает и таверна, вилла с аграрным инвентарем и любое коммерческое предприятие. Конгломерат продолжает существовать как самотождественное целое, несмотря на усвоение внешних элементов или появление плодов (доходов), происходящих из него самого. Он является единым объектом вещных исков, узуфрукта, а также залогового права» [7, c. 317].
В учебнике И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского такие вещи определены как совокупность раздельных вещей — universitates rerum distantium[3]. Это материально не связанные, соединенные общим назначением (функционально) и именем вещи. Это временные хозяйственные или организационные объединения вещей или лиц [12, c. 165]. В таком случае объектом правоотношения могла выступать только отдельная вещь, входящая в совокупность раздельных вещей, но в некоторых случаях допускалось введение в оборот и такого объекта, как совокупности раздельных вещей.
Ряд авторов не относит собирательную вещь к объектам права [4, c. 35]. Д. Д. Гримм указывал на то, что «собирательные вещи… не могут быть объектом владения и приобретательной давности и что… имеет то значение, что истец, предъявивший виндикацию, не обязан перечислять в отдельности вещи, выдачи которых он требует» [Там же, c. 35].
Е. Н. Трубецкой делил все вещи на две группы: простые и сложные. Сложные вещи представляют собой «совокупность многих отдельных вещей, искусственно соединенных между собой в одно целое и рассматриваемые как единый объект» [14, c. 115].
Существует две группы сложных вещей:
– universitates rerum cohaerentium (вещи сложные, составные [2, с. 319]) — совокупность, при которой вещи, входящие в нее, соединены в одно целое механически и технически, индивидуальность и самостоятельность вещей в этом случае утрачивается;
– universitates rerum distantium (совокупность нескольких самостоятельных вещей, объединенных для общей цели [Там же]) — соединение вещей, при котором отдельные вещи механически не связаны между собой, но по назначению составляют единое целое [14, c. 115]. В таком случае вещи сохраняют физическую обособленность и некую самостоятельность. Такая совокупность вещей является объектом права, так как представляет собой наибольшую ценность в идеальной связи общим назначением вещей. Будучи разрозненной, подобная совокупность всю свою ценность утрачивает.
Можно отметить, что ряд авторов [6; 13] не дают четкого определения места совокупности вещей, объединенных функциональным назначением среди объектов права. Полагаем, что о самостоятельности такого объекта говорить невозможно и необходимо отнести его к сложным вещам. Мнение Е. Н. Трубецкого считаем более обоснованным, потому что universitates rerum cohaerentium и universitates rerum distantium представляют собой такие объекты, где существует связь вещей с тем лишь различием, что эта связь существует как техническая (механическая, физическая связь объектов), так и логическая (наличие функционального назначения). Думается, что universitates rerum distantium можно считать прообразом имущественного комплекса, так как в этом случае объединение вещей происходит именно на основании функциональной связи между объектами.
Многие ученые [1, c. 52–53; 10, c. 52–53] выделяют такую группу составных вещей, как universitates juris — особая юридическая единица с некоторыми чертами современного юридического лица. Такая совокупность ведет самостоятельное юридическое существование, не зависящее от отдельных компонентов, т. е. отличающееся от существования лиц или вещей, из которых она состоит [2, с. 319]. Данная группа вещей выделяется в классификации составных (сложных) вещей. Составные вещи делятся на две группы: res quae ex contigentibus — «вещи, сомкнутые в искусственное единство человеческим трудом» [11, c. 133] и res quae ex distantibus constant — «вещи, которые были и остались отдельными или собранными, но право считало их едиными из-за целого, которому эти вещи служили» [Там же, c. 134]. В последней группе вещей выделяют universitas facti (единство таких вещей образовано естественным путем) и universitas juris (единство образовано на основании предписания правового порядка).
Полагаем, что universitas juris может является прообразом имущественных комплексов. Это и есть некий «древний» имущественный комплекс, так как именно в этом комплексе объединены имущественные права и обязанности [4, c. 35]. В universitas juris можно включить следующие элементы: само имущество (вещи, объекты материального мира, имеющие денежную оценку [9] или составляющие интерес господства лица) и отдельные обособленные имущественные массы, которые выделены из состава другого имущества [4, c. 36].
Имущество это не всегда что-то положительное. Это единство актива и пассива (совокупность прав и обязанностей) [3, c. 670]. Д. Д. Гримм писал: «в составе имущества различают активное имущество или совокупность принадлежащих данному лицу прав и пассивное имущество или совокупность лежащих на нем обязанностей» [4, c. 36]. Такая совокупность представляет собой не просто соединение вещей, а совокупность правоотношений [Там же]. Ульпиан[4], говоря о переходе имущества по наследству от одного лица к другому, поясняет, что при наследовании переходит вся имущественная масса, все «преимущества и недостатки» [5].
Анализ римских источников права и трудов романистов позволяет сделать вывод, что имущественный комплекс невозможно определить только как совокупность имущества лица. В имущественный комплекс входят и права требования, и все иное, что имеет денежную оценку. Это единство актива и пассива.
