Проблема судебного толкования никогда не утратит своей актуальности. Каждый раз при вынесении решения перед судом (судьей) встает вопрос о правильном истолковании нормы, подлежащей применению. Даже если судья уже неоднократно применял данную норму, такие факторы как изменения в законодательстве, конкретные обстоятельства дела, судебная практика по данной категории дел, которая сложилась на момент вынесения решения, заставляют еще раз пройти всю процедуру толкования в полном объеме.
Авторы настоящей статьи в своих публикациях уже неоднократно обращались к проблеме судебного толкования [13; 14; 16]. На этот раз речь пойдет о пределах судебного толкования.
Пределы судебного толкования обусловлены, прежде всего, пределами правового регулирования в целом. Несмотря на всю очевидность теоретической и практической значимости проблемы, пределам правового регулирования до сих пор не посвящено ни одной монографии или диссертации. Этот вопрос освещается в контексте других проблем правового регулирования либо в отдельных статьях.
На актуальность и значимость этой проблемы указывает В. В. Лазарев, который пишет, что «по своему существу проблема пределов сферы правового регулирования не может иметь раз и навсегда найденного решения» [8, с. 39]. Это высказывание, сделанное почти полвека назад, до сих пор не утратило своей актуальности.
Такого же мнения придерживался Ф. Н. Фаткуллин, полагая, что «для юридической науки и практики данный вопрос имеет первостепенное значение. Он неоднократно привлекал к себе внимание советских ученых, однако продолжает оставаться пока недостаточно исследованным» [20, с. 150].
Категория «предел» является актуальной не только для гуманитарных, но и для других наук, включая технические и естественные. Так, «предел» – одно из основных понятий математики, означающее, что какая-то переменная, зависящая от другой переменной, при определенном изменении последней неограниченно приближается к некоторому постоянному значению. Под пределом также понимается пространственная или временная граница чего-либо. Исходя из семантических свойств термина, под пределом можно понимать крайнюю степень чего-либо. Синонимами слова «предел» являются – граница, рубеж, край, грань.
Так, А. В. Титовская отмечает, что предел в философско-методологическом смысле – это зарождение фундамента в понимании границ, ограничений. Говоря о пределах в правовом поле, она приходит к выводу, что любой закон, созданный правотворческими органами, это субстанция, которая имеет свой предел с внутренней стороны, характеризуя его содержание, и с внешней стороны. Рассматривая предел в юридическом аспекте, за основу можно взять установленные границы в области, в которой осуществляется право [19, с. 92-93].
Методологически важно определиться с тем, как соотносится понятие «предел правового регулирования» с другими смежными понятиями, например, «ограничения в праве».
Исследуя правовые ограничения, А. В. Малько фактически отождествляет понятия «предел правового регулирования» и «ограничения в праве», понимая под ограничениями установленные в праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать [10, с. 99]. Думается, что с таким подходом нельзя согласиться полностью.
Прежде всего, различна природа этих явлений. Ограничения неизбежны, без них в правовом регулировании обойтись невозможно, и в этом проявляется их объективный характер. Но в ограничениях в большей мере преобладает субъективный фактор. Законодатель может установить данное ограничение, а может и не воспользоваться такой возможностью. При этом характер и содержание ограничения изначально зависит от воли законодателя. Так, например, они могут быть императивными и диспозитивными [15]. И уже в рамках диспозитивного ограничения, установленного законодателем, размер конкретного ограничения может установить правоприменитель, используя при этом толкование, в том числе и судебное.
О пределах правового регулирования этого сказать нельзя. Безусловно, ограничения имеют отношение к пределам, но это лишь один из возможных вариантов установления пределов. Пределы правового регулирования – более широкое понятие, которое больше связано с правотворческой деятельностью.
Правильно подчеркивал Ф. Н. Фаткуллин, что определение пределов правового регулирования касается главным образом правотворчества, так как именно в этой области государственной деятельности необходимо установить, в какой мере возможно и целесообразно вмешательство в те или иные общественные отношения. Под пределами общего правового регулирования он понимал обусловленные определенными факторами границы властного государственного вмешательства в общественные отношения при помощи права [20, с. 151].
Важность установления пределов правового регулирования в правотворчестве не умаляет важности определения пределов и в других правовых сферах – правоприменении и толковании права. И в этой области уже имеется несколько серьезных работ.
Так, Т. Я. Хабриева, исследуя пределы толкования Конституции Конституционным Судом Российской Федерации, ставит вопрос о самоограничении Конституционного Суда Российской Федерации и факторах, определяющих пределы толкования Конституции Российской Федерации Конституционным Судом [21, с. 303-331].
Трудно переоценить значимость этого положения. Во-первых, при таком подходе сохраняется значимость Конституции как основного закона, как нормативно-правового акта высшей юридической силы. И, во-вторых, даже те органы, которым дано право толкования Конституции (в данном случае Конституционный Суд), могут действовать только в тех пределах, которые им предоставлены законом.
Кроме того, Н. Е. Таева также подчеркивает, что в процессе толкования актуализация конституционных норм должна осуществляться строго в установленных законодательно пределах [18, с. 138].
В данном высказывании обратим внимание на термин «актуализация». Думается, что здесь он является ключевым. Конституция по природе своей статична. Поправки в основной закон вносятся нечасто, и процедура внесения таких поправок достаточно сложна. Однако в судебной практике постоянно и неизбежно возникают вопросы, связанные с толкованием отдельных положений Конституции. Разумеется, это должно осуществляться в строго установленных пределах.
Вместе с тем, А. Н. Верещагин к области судебного правотворчества относит пределы судебного правотворчества, тем самым объединяя правотворческие и правоприменительные аспекты этой проблемы. Автор отмечает, что «степень и характер ограничений, налагаемых на правотворческую активность судов, сильно варьируется в различных правовых системах» [4, с. 112].
В данном случае автор абсолютно прав. Нельзя сравнивать те полномочия, которые предоставлены судам в англо-саксонской правовой системе и континентальной правовой системе. При этом внутри каждой правовой системы полномочия судов в этой области весьма неоднородны.
Так, один из ведущих представителей современной англо-американской правовой мысли Р. Дворкин в монографии «Империя права» утверждал, что право – это развивающаяся система актов интерпретации принципов справедливости, целесообразности и надлежащей процедуры, которая формируется в процессе толкования судьями прошлых политических и правовых решений. Понятие права, подчеркивал автор, это «толковательное понятие» [24]. Точка зрения Р. Дворкина характерна для традиций именно англо-американской правовой школы, но многие разработки этого исследователя применимы и в нашей правовой действительности.
В свою очередь профессор Университета права, экономики и общественных наук Экс-Марселя Ж.-Л. Бержель рассматривает такие вопросы, как закон и традиции толкования, буква и дух толкования, современные методы толкования, принцип субъективных методов и возрождение объективных методов толкования права [3]. Такой подход более присущ европейской правовой школе, где проблемы толкования рассматриваются с позиций континентальной правовой системы.
В общей теории права пределы правового регулирования принято подразделять на объективные и субъективные.
Объективные пределы правового регулирования во многом не зависят от воли законодателя и обусловлены главным образом иными факторами: уровень экономического развития общества; уровень правовой культуры; структура и содержание общественных отношений, подлежащих урегулированию и т. д.
Кроме того, С. С. Алексеев писал, что «существенный интерес представляют объективные пределы правового воздействия с точки зрения его предмета, т. е. те объективные возможности правового регулирования, которые обусловлены особенностями регулируемых правом общественных отношений» [1, с. 33].
Прав был Г. В. Мальцев, который писал, что «регулирование бессмысленно в отношении совершенно невозможных процессов и событий, но если у последних имеется хотя бы малейший шанс превратиться из возможности в действительность, если эта действительность имеет позитивное значение для развивающейся (саморазвивающейся) системы, регулирование оправданно и необходимо» [11, с. 11].
Все сказанное в полной мере относится и к объективным пределам судебного толкования. Особенности общественных отношений предопределяют объективную возможность их регулирования, регулируемые процессы имеют место в реальной действительности и эти процессы имеют позитивное значение. Объективные пределы судебного толкования не могут выходить за рамки объективных пределов правового регулирования. Они либо совпадают, либо объективные пределы правового регулирования оказываются шире.
Субъективные пределы правового регулирования, в отличие от объективных пределов, в первую очередь связаны с волей законодателя. По усмотрению законодателя определенные общественные отношения могут быть урегулированы правом либо не урегулированы. Разумеется, субъективные пределы правового регулирования существуют в рамках объективных пределов правового регулирования.
Все это распространяется на субъективные пределы судебного толкования, но в процессе толкования помимо воли законодателя на первый план выдвигается воля интерпретатора.
Как правильно отмечает Е. С. Зайцева: «… влияние субъективного фактора усиливается в процессе интерпретационной деятельности, где субъекты, ее осуществляющие, также сталкиваются с проблемой пределов правового регулирования, но уже в ином ракурсе. Перед интерпретатором стоит задача правильно определить установленные законодателем пределы, не расширяя и не сужая их» [7, с. 426-427].
Помимо общетеоретических исследований интересные наработки в этой области имеются в отраслевых юридических науках.
Так, например, Д. М. Чечот писал о том, что гражданское процессуальное право оказывает регулирующее воздействие на общественные отношения в сфере гражданского судопроизводства, а также и за этими пределами. Такое воздействие охватывает три группы общественных отношений: в области собственно гражданского судопроизводства, в области иных юридических отношений, в области отношений неюридического характера [22, с. 499].
Следовательно, отношения, которые возникают в процессе судопроизводства (а значит, и судебного толкования), могут выходить за правовую сферу и быть шире, чем пределы правового регулирования.
Во многом созвучную точку зрения высказывал известный сербский юрист Р. Лукич, который полагал: «… установив, какая общая норма регулирует данный случай, переходят к ее толкованию… Результат толкования может оказаться позитивным, т. е. может выясниться, что норма действительно относится к данному случаю. Но он может быть и негативным, т. е. может выясниться, что она не относится к данному случаю или что это не представляется достаточно очевидным. После этого переходят к толкованию другой нормы или других норм, которые можно обоснованно считать соответствующими данному случаю. Так продолжается до тех пор, пока не будет найдена норма, регулирующая данный случай, или, наоборот, не будет установлено, что он вообще нормативно не урегулирован, поскольку представляет собой либо пробел в праве, либо случай, свободный от правового регулирования» [9, с. 296-297]. Именно установление в процессе толкования случая, свободного от правового регулирования, говорит о том, что предел правового регулирования устанавливается не столько законодателем, сколько интерпретатором.
Возвращаясь к проблеме судебного толкования, следует отметить, что монографических работ, посвященных именно пределам судебного толкования, в настоящее время нет. В редких случаях этот вопрос рассматривался в виде отдельной главы (либо параграфа) в монографии или диссертации [2, с. 142-162; 12, с. 119-164]. В основном это статьи, написанные по данной проблематике в различных отраслях права.
Одним из возможных подходов к решению данной проблемы является позиция М. А. Гурвича, который еще в 50-х гг. ХХ в. исследовал вопрос о пределах законной силы судебного решения. Он писал: «Исключительно важное решение приобретает вопрос о том, каковы пределы действия судебного решения, кого и в отношении чего оно связывает. Пределы законной силы судебного решения (его процессуально-правового и материально-правового действия) определяются: а) предметом, в отношении которого действует судебное решение (объективные пределы); б) лицами, на которых оно распространяется (субъективные пределы)» [6, с. 110].
В развитие точки зрения М. А. Гурвича, но применительно к пределам судебного толкования можно сказать, что судебное толкование осуществляется в отношении предмета судебного решения и лиц, на которых данное решение распространяется.
Такое деление пределов на объективные и субъективные отличается от общетеоретической классификации. С позиций общей теории права объективные пределы лишь в некоторой степени зависят от воли законодателя и полностью не зависят от правоприменителя, а субъективные устанавливаются законодателем. Но М. А. Гурвич и не ставил целью анализировать правотворческие процессы. Принятие судебного решения – это сугубо правоприменительная деятельность, и данная им классификация пределов вполне применима для судебного толкования.
Другим возможным подходом к определению пределов толкования права в целом и пределов судебного толкования является вопрос об объеме толкования. Так, Ю. А. Гаврилова в монографическом исследовании, посвященном объему толкования права, ставит ряд очень интересных перспективных вопросов. К ним относятся: объем толкования как мера интерпретации права, объем толкования в контексте теории смыслового поля, объем толкования и специальные приемы его определения. Автор пишет о том, что «объем толкования» должен включать в себя как количественные, т. е. величину интерпретации по объему, так и качественные признаки – пределы ее допустимости. Вместе с тем, Ю. А. Гаврилова считает: «… такими своеобразными “координатами” выступают основные составляющие правовой нормы как объекта анализа знаковой теории: текст, смысл и нормативно закрепленная модель общественных отношений, определив меру которых, можно установить и пределы допустимости толкования этой нормы права по объему. Категория меры является тем ключевым понятием, с помощью которого можно раскрыть природу объема толкования права» [5, с. 42-43].
Остается выяснить, являются ли тождественными понятия «мера» и «предел» и как это относится к пределам судебного толкования. В понимании Ю. А Гавриловой мера – это и есть предел. В целом с этим можно согласиться.
Иначе подходит к вопросу о пределах толкования А. Г. Манукян, выделяя три аспекта этой проблемы: правотворчество в процессе толкования норм права, толкование правовых норм и дискреционные полномочия в правоприменении, толкование норм права при аналогии закона и аналогии права. Именно эти факторы, по его мнению, влияют на пределы толкования норм права [12].
Предлагаемые факторы связаны, прежде всего, с полномочиями субъекта толкования. И в этом случае снова встает вопрос о том, могут ли пределы толкования выходить за пределы правового регулирования, установленные законодателем? Если следовать логике автора, то получается, что могут.
Определяя пределы (сферы) действия актов официального юридического толкования, А. Н. Шаронов говорит о предметной сфере действия актов официального юридического толкования и действии актов официального юридического толкования во времени, в пространстве и по адресатам [23].
Такой подход вполне оправдан, хотя достаточно традиционен. К тому же, думается, нельзя отождествлять такие понятия, как «пределы» и «сферы». Сфера – это те отношения, на которые может быть распространено действие правового акта, в том числе и акта официального толкования. И данная сфера может иметь свои пределы (границы).
В диссертации, посвященной толкованию конституционно-правовых норм, Н. Е. Таева приходит к выводу, что пределы толкования являются необходимым элементом конструкции толкования и должны быть закреплены в соответствующих нормативно-правовых актах [18]. Предложение, безусловно, позитивное с точки зрения практики толкования и частично уже реализованное законодателем в процессуальных отраслях права.
Так, пределы судебного толкования установлены законодателем, например, когда речь идет о толковании судебного решения. В соответствии со ст. 179 АПК РФ[1], «в случае неясности решения арбитражный суд, принявший это решение, по заявлению лица, участвующего в деле, судебного пристава-исполнителя, других исполняющих решение арбитражного суда органа, организации вправе разъяснить решение без изменения его содержания». Аналогичная норма закреплена в ст. 202 ГПК РФ[2] и ст. 185 КАС РФ[3].
В данном случае предел судебного толкования установлен фразой – «разъяснить решение без изменения его содержания». Границей служит содержание ранее принятого решения.
Рассуждая о пределах толкования, конечно же, надо иметь в виду и такие факторы, как действие норм права в пространстве, во времени и по кругу лиц. Это позволяет говорить о временных и пространственных факторах, влияющих на пределы толкования. Имеет значение и субъектный состав правоотношения, урегулированного нормой или иным правовым предписанием, применительно к которому осуществляется судебное толкование.
Думается, что пределы судебного толкования обусловлены следующими факторами: во-первых, это полномочия (компетенция) суда, который осуществляет толкование; во-вторых, это темпоральные (временные) факторы; в-третьих, пространственные факторы; в-четвертых, субъектный состав правоотношения; в-пятых, это особенности языка, на котором изложена толкуемая норма; в-шестых, использование различных элементов юридической техники, влияющих на пределы судебного толкования [17, с. 67]. При дальнейшем исследовании, безусловно, возможно выделение и других факторов.
Пределы судебного толкования не могут быть статичны. Постоянное изменение общественной жизни в политической, экономической и идеологической сферах обусловливают их постоянное изменение и развитие. Поэтому проблема пределов толкования права в целом и судебного толкования в частности будут всегда актуальными.
