В XV – XVI вв. завершился процесс образования Русского централизованного государства, заметно укрепилась центральная государственная власть, в результате чего в 1547 г. был учрежден титул царя и начался переход к установлению сословно-представительной монархии, оказавшей существенное влияние на дальнейшее развитие страны. Немаловажное значение имело также окончательное освобождение в 1480 г. русских земель от золотоордынского ига. В этот период значительно расширилась территория Русского государства за счет включения в его состав народов Поволжья, имевших многовековые традиции и различные верования. Все это способствовало заметным изменениям в органах государственной власти и управления. Эти преобразования затронули и систему органов правосудия, которая вынуждена была решать возникавшие проблемы и адаптироваться к сложившейся ситуации. В первую очередь, это проявилось на уровне функционирования местных судов.
В правовом регулировании деятельности судебных органов важную роль играли Судебник Ивана III 1497 г. и Судебник Ивана IV 1550 г. Это объясняется тем, что «в период формирования централизованного Русского государства появился новый вид источников права – судебники, в соответствии с которыми был окончательно упразднен суверенитет удельных князей, а юрисдикция великого князя московского была распространена на всю территорию объединенного государства» [1, с. 54]. Особое место среди источников права занимал также Стоглав 1551 г., в котором нашли отражение в основном нормы церковного правосудия. Наряду с ними в судебной практике достаточно широко применялись Русская Правда, Уставные книги Разбойного и Земского приказов, а также Уставные грамоты наместничьего управления, губные и земские грамоты, которые в основном регулировали деятельность центральных и местных органов власти. Губные грамоты появились, писал М.Ф. Владимирский-Буданов, в 30-е годы XVI в. и применялись до конца XVII в. Уставные земские грамоты действовали с 1552 г. и до 2-й четверти XVII в., важнейшими из которых были, по его мнению, Важская грамота 1552 г. и Двинская грамота 1556 г. [2, с. 260].
Следует отметить, что Судебник 1497 г., источниками которого были Русская Правда, указы великих князей, жалованные грамоты и материалы судебной практики, включал преимущественно нормы уголовного и уголовно-процессуального права.
Судебник 1497 г. содержал основные принципы судоустройства и судопроизводства, применявшиеся на всей территории страны. В связи с отсутствием разделения на административные и судебные функции централизация системы государственной власти содействовала укреплению и консолидации судебно-административных учреждений. Великий князь московский стремился ограничить судебную власть чиновников местных органов управления и подчинить их центральным судебным органам.
Судебник 1497 г. включал 4 части (68 статей), которые в большинстве своем затрагивали вопросы судоустройства и судопроизводства. В первой его части содержались нормы, регулировавшие деятельность центральных судебных органов. Вторая часть касалась вопросов функционирования местных судов. Третья и четвертая были посвящены проблемам судебного процесса.
В первой части Судебника содержались новые принципы правосудия: 1) суд должен был быть равным для всех субъектов, включая и холопов; 2) вводился запрет на отказ в правосудии; 3) судьям запрещалось брать взятки и посулы.
Вторая часть Судебника 1497 г. посвящена организации порядка функционирования местных судов, рассмотрением дел в которых занимались наместники и волостели. Кроме того, в Судебник включалось новое положение, в соответствии с которым в состав местных судов избирались «лучшие люди» или вводились старосты. В статье 38 Судебника 1497 г. устанавливалось, что участие в заседании суда представителей местного общества поможет ограничить произвол местных чиновников.
В Судебнике устанавливалась также ответственность местных судей, а также разграничивалась подсудность наместников с боярским судом и наместников без боярского суда. В связи с этим первые получили право решать окончательно дела об укреплении в холопстве, или освобождении от него, а вторые должны были направлять такие дела в Боярскую думу для обязательного их пересмотра в вышестоящей судебной инстанции.
Следует заметить, что в Судебнике 1497 г. расширялась подсудность светских судов по сравнению с церковными. Из компетенции церковного суда изымались дела лиц, на которых распространялась разная подсудность. Поэтому для рассмотрения таких дел создавался общий суд («суд вопчей» или «сместной»). Причем в таких случаях ограничения осуществлялись не только по субъектам, но и по категориям дел. В целом церковный суд мог рассматривать только дела, связанные с брачно-семейными отношениями и вопросами наследования. Кроме того, из их ведения изымались также наиболее важные уголовные дела.
В Судебнике 1550 г. вводился новый термин «крамола», означавший преступление против государства. К таким преступлениям были отнесены восстание и заговор против верховной государственной власти. В данном Судебнике изменилась и система наказаний. Предлагалось применять такие публичные наказания как битье кнутом и плетьми, отрезание ушей и языка, вырывание ноздрей и т.п. В нем указывалось, что такие наказания могли применяться и к государственным чиновникам, обвиненным в казнокрадстве и взяточничестве. Кроме того, в Судебнике вводились новые выборные должности: земские, губные и сельские старосты, губные целовальники, которые получали и судебные полномочия.
Для развития церковного правосудия важное значение имел Стоглав 1551 г., представлявший собой кодекс правовых норм русской православной церкви и ее отношений с органами государственной власти.
Судебные учреждения Московского государства включали в себя государственные, духовные (церковные), вотчинные и помещичьи суды. Государственные суды делились на центральные и местные. К государственным судебным органам относились: 1) суд монарха (великого князя, а затем царя); 2) суд Боярской думы; 3) приказы, обладавшие судебными полномочиями в отдельных отраслях дворцового управления.
До конца ХV в. великий князь решал судебные дела совместно с боярами. В Судебнике 1497 г. уже было установлено различие между судом великого князя и судом Боярской думы. Судебные полномочия великого князя теперь распространялись только на лиц, получивших на это право, и высших государственных чиновников. В статье 1 Судебника 1497 г. определялись состав боярского суда и границы его компетенции.
Как правило, только члены Боярской думы могли рассматривать судебные дела. Тем не менее для ограничения боярской юрисдикции в состав суда Боярской думы включались дьяки, административно зависевшие от великого князя. «Сопоставление худородного дьяка с благородным боярином в одном и том же суде и необходимость единогласия таких разнородных элементов представляет, – считал В.И. Сергеевич, – реформу великой важности» [3, с. 475]. К подсудности Боярской думы в качестве суда первой инстанции относились дела бояр о местничестве, чиновников приказов и местных судей. Кроме того, она рассматривала и дела служилых людей, которые не были отнесены к юрисдикция великокняжеского суда.
Являясь высшей судебной инстанцией в отношении местных судов, Боярская дума решала дела, изъятые из ведения местных судов, а также дела судей по приказу, по которым нельзя было вынести единое решение. Боярская дума являлась также апелляционной инстанцией. Как отмечал М.Ф. Владимирский-Буданов, «судебные дела восходили в думу по докладу и по апелляции» [2, с. 210]. По его мнению, Боярская дума являлась «собственно судебным органом только тогда, когда судит в качестве первой инстанции, а именно – своих собственных членов по действиям их, как судей и правителей в приказах и по местническим счетам; лишь иногда поручаются ей наиболее важные дела по политическим преступлениям» [2, с. 211–212].
В период опричнины (1565–1572 гг.), проводимой Иваном Грозным, широко применялись меры внесудебной расправы, когда без суда и следствия по велению царя уничтожались выступавшие против его политики бояре вместе с семьями. Еще в 1564 г. царем была учреждена Коллегия земских бояр, которую В.И. Сергеевич называл земской Расправной палатой. Она должна была заниматься рассмотрением такого рода дел. После того, когда в 1570 г. она была ликвидирована «для рассмотрения дел, не подлежавших ведомству того или другого приказа, всякий раз назначался царем, — отмечал В.И. Сергеевич, — особый суд…» [4, с. 388].
Для разграничения компетенции судей различных инстанций в статье 2 Судебника 1497 г. вводилась новая судебная инстанция – суд по приказу (поручению). В ней, в частности, указывалось, что дела с трудно определяемой подсудностью передавались на рассмотрение приказным людям.
В статье 5 Судебника 1497 г. определялся порядок установления пошлин в боярском суде вместо посул, применявшихся ранее в качестве вознаграждения за работу судей. В ней указывалось, что при общей сумме иска в один рубль боярин получал два алтына (12 денег), а дьяк – восемь денег.
В Русском государстве к приказам, получившим судебные полномочия, необходимо отнести Судный Московский, Судный Владимирский, Челобитный, Сыскной и Разбойный приказы. Несмотря на то, что все приказы осуществляли правосудие «над лицами, им подчиненными, но были и такие, преимущественное значение которых заключалось в суде» [2, с. 229–230], – указывал М.Ф. Владимирский-Буданов. К тому же, Земский, Холопий и Поместный приказы, решавшие административные и хозяйственные вопросы, имели право рассматривать и судебные дела лиц, относившихся к их ведению.
К местным административно-судебным учреждениям относились суды наместников и волостелей. Наряду с рассмотрением дел, относившихся к их подсудности, они решали также наиболее важные судебные дела. Однако при этом необходимо было обязательное участие в суде наместников и волостелей представителей местной администрации, а также посадских людей и черных крестьян-дворских. Таковыми являлись старосты и «лучшие» люди. Порядок их включения в состав данных судов регламентировался в статьях 12 и 38 Судебника 1497 г. [5, с. 55–56]. «О высоком статусе судебных полномочий местных органов управления свидетельствуют, – как отмечает С.С. Згоржельская, – категории рассматриваемых дел (разбой, укрывательство государственных преступников, розыск похищенного имущества), процессуальные полномочия (применение пыток) и санкции: смертная казнь и битье кнутом» [6, с. 223].
Различие судебных функций наместников с судом боярским от функций наместников без суда боярского заключалось в том, что первый имел право решать высшие уголовные дела и некоторые дела о холопстве окончательно, а второй – нет. Поэтому большая часть дел, находившихся в юрисдикции суда наместника, относилась ко второй категории. Наместники и волостели имели право осуществлять набор чиновников в состав своих судов. «В их число входили тиуны, наделенные правом самостоятельного рассмотрения дел на правах суда небоярского, а также доводчики и праветчики» [7, с. 575].
Возникновение в XVI в. губных и земских учреждений, сменивших органы наместничьего управления, привело к тому, что судебные функции наместников передавались губным и земским органам [1, с. 61]. В первую очередь, были переданы дела о разбое, а затем и по иным преступлениям, исключая политические. К ним перешли также гражданские судебные дела, кроме дел, относившихся к ведению вотчинных и помещичьих судов.
Юрисдикция церковных судов распространялась на дела священнослужителей, а также отдельные дела, касавшиеся всего населения. В статье 59 Судебника 1497 г. говорилось, что к таким лицам относились, кроме духовенства, увечные, убогие, сироты и вдовы, получавшие пропитание от церковных учреждений. Кроме того, церковный суд рассматривал также дела крестьян и всех людей, проживавших на монастырских и церковных землях. Такая ситуация их устраивала, так как они освобождались от налогов и других поборов.
Следует отметить, что в это время важные уголовные дела церковные суды обязаны были передавать в государственные судебные органы.
В целом в Судебниках 1497 и 1550 г. сохранялась прежняя подсудность духовных судов. На это обращалось внимание и в Стоглаве 1551 г., в главе 67 которого подчеркивалось, что за церковными судами должна сохраняться прежняя подсудность.
Для осуществления правосудия в каждой епархии при местном епископе учреждались церковные суды. В Стоглаве 1551 г. указывалось, что при архиереях создавались два судебных учреждения. В состав первого входили духовные лица, а во второе – архиерейские бояре. При этом первый суд рассматривал дела, подсудные церковному суду, а второй – сословно-духовному суду, решавшему общие дела духовных лиц. В каждой десятине судебные функции выполнял десятильник, который являлся светским лицом и отвечал до этого за сбор десятины. В монастырях правосудие осуществляли «черный собор» и «судебный старец».
В церковных судах участвовали также представители общественности, включая духовных и светских лиц. При рассмотрении дел, в которых истец и ответчик имели различную подсудность, как отмечается в статье 91 Судебника 1550 г., создавался общий суд [5, с. 119].
Вотчинный суд включал следующие виды: дворцовый суд; вотчинный суд монастырей и церквей; суд светских владельцев. Дворцовый суд рассматривал дела крестьян, принадлежавших дворцовым вотчинам. Большой дворец в Москве являлся центральным его органом, а в волостях и селах судебными полномочиями были наделены приказчики и посельские. Вотчинные суды монастырей и церквей подчинялись Патриаршему дворцу в Москве, региональным епископским дворам в епархиях и монастырским судебным властям, а в селах судебные дела решали тиуны и приказчики. Суды светских владельцев в больших вотчинах имели центральное учреждение, в которое входили «приказ» при боярине в Москве, главные приказчики для нескольких вотчин, по одному местному боярину и «вотчинная съезжая изба», а также приказчики в отдельных вотчинах. Вотчинный суд мог решать иски по незначительным гражданским и уголовным делам. Его подсудность распространялась только на лиц, находившихся в зависимости от вотчинника, а ее пределы устанавливались в жалованных грамотах.
Помещичьи суды рассматривали только дела лиц, проживавших на территории поместий. Обязательным условием осуществления помещичьего правосудия являлось присутствие сотских, старост и выборных «судных мужей», т.е. представителей общины.
В Судебнике 1497 г. имелось достаточно много новых положений, регламентировавших характер судебного процесса. В частности, в нем получила закрепление розыскная форма процесса. Следует отметить, что в то же время продолжал применяться и состязательный или обвинительный процесс. При розыскной форме процесса уголовное дело возбуждалось и в случае отсутствия иска по инициативе судебных органов. Его особенность заключалась в том, что во время проведения следствия допускалось применение обыска и пытки. Использование новой формы процесса было обусловлено усилением вмешательства государства в осуществление правосудия.
Важно подчеркнуть, что в Судебнике 1497 г. впервые в истории российского законодательства стороны процесса подразделялись на истцов и ответчиков. В статье 49 говорится о том, что ответчик выступает как участник процесса и определяются его взаимоотношения с послухом [5, с. 60].
В Судебнике получила также дальнейшее развитие система доказательств. Бесспорным доказательством признавалось собственное признание обвиняемого. Изменилась также и сущность свидетельских показаний. Так, понятие «послуха» определялось в нем как свидетель «доброй славы» обвиняемого, а также очевидец совершенного преступления. Однако другое совмещение понятий четко и последовательно не регламентировалось. К важному нововведению необходимо отнести и то, что «послухом» теперь мог стать и холоп.
В качестве доказательства допускался и судебный поединок (поле»). Победивший в бою признавался правым, а участник, который не явился на поединок или покинул его преждевременно – проигравшим. Следует отметить, что «в Русской Правде и других законах «поле» не упоминается» [8, с. 71]. Это было обусловлено тем, что Русская православная церковь являлась противником судебного поединка.
Организация проведения поединка достаточно подробно регламентировалась в Судебнике 1497 г. Поединку обязательно предшествовало крестное целование, даже в том случае если сражались не истец и ответчик, а их представители («наймиты» или «полевщики»). Обычно организацией «поля» занимались окольничий, дьяк и недельщик. В том случае, если стороны примирялись до начала поединка, тогда с них взыскивалась лишь пошлина в пользу судей: боярина и дьяка, а полевая пошлина, которая предназначалась для организаторов поединка, не взималась. Если же участники примирялись во время поединка взыскивалась особая пошлина в пользу недельщика («вязчее») [5, с. 54].
Жребий, как один из видов доказательства, использовался, как правило, вместе с присягой. Его часто применяли в решении споров между русскими и иностранными купцами о займе денег. Жребий бросали для того, чтобы определить, кто должен присягать первым.
В Судебнике 1497 г. уделялось значительное внимание формальной стороне рассмотрения дела. В частности, в нем устанавливался порядок оформления и выдачи следующих судебных документов: протокола судебного разбирательства и решения (правая грамота); протокола заседания первой судебной инстанции (докладной список), передававшегося в вышестоящую инстанцию для рассмотрения доклада; грамота об отпуске холопа на свободу по решению суда.
Не взирая на то, что еще не было четко установлено различие между судебной ошибкой и неправильным решением суда, в Судебнике 1497 г. предусматривалась отмена неверного решения судьи. Об этом говорилось в статье 19. В частности, в ней указывалось, что в том случае, когда судья принимал неправильное решение, стороны получали право для повторного рассмотрения дела, т.е. фактически допускался апелляционный пересмотр дела в вышестоящей судебной инстанции [5, с. 56].
Важно отметить, что применение апелляционного судопроизводства способствовало повышению авторитета суда и указывало на превосходство центральных судебных органов над местными. Порядок апелляции обозначался термином «пересуд». В нем определялась форма пересмотра дела и устанавливалась специальная пошлина.
Таким образом, в рассматриваемый период в России число судебных инстанций увеличилось до четырех: 1) местные суды; 2) приказы; 3) суд Боярской думы; 4) суд царя. Порядок формирования судебных органов и установление их подсудности непосредственно были связаны с проводимыми в стране реформами. Требовались соответствующие преобразования и в местных судах, особенно на территории народов Поволжья, включенных в состав России. При этом необходимо было учитывать особенности структуры местных судов и правовых обычаев присоединенных территорий, на основе которых они в течение многих веков осуществляли правосудие. В судопроизводстве значительно расширилось применение розыскной формы процесса с использованием обыска и пыток.