В научной литературе достаточно широко освещены проблемы правового регулирования и юридической ответственности за незаконную организацию и проведение азартных игр, которые нашли отражение в работах Ю. В. Багио, Е. В. Ковтуна, В. Д. Леготкина, А. В. Матина, А. И. Молодых и других авторов. Однако в историческом и межнациональном контексте данные проблемы мало изучены и ограничены главным образом рамками российского права.
Между тем, опыт стран Азиатско-Тихоокеанского региона (далее — страны АТР) по вопросам правового регулирования игорной деятельности, а также установления ответственности за незаконную организацию и проведение азартных игр мотивирует к поиску наиболее оптимальных и эффективных способов воздействия в данной сфере в национальном и международном правовом пространствах, что связано с рядом объективных факторов.
Одним из таких факторов является повсеместное распространение азартных игр, прибыль от которых, на сегодняшний день, составляет значительную часть дохода международных преступных организаций. При этом доходы, полученные в результате незаконной игорной деятельности, выступают источником финансирования не менее опасных преступлений, объектом которых являются не только экономические отношения, но и общественная безопасность, здоровье населения. К таковым, безусловно, можно отнести терроризм, торговлю оружием, наркоторговлю и многие другие преступления, которые носят транснациональный характер.
Активному росту международной преступности в значительной степени способствует процесс глобализации, которая, с одной стороны, характеризуется такими позитивными чертами, как улучшение межгосударственных отношений, повышение прозрачности границ, развитие мировой торговли, увеличение объема международных перевозок, расширение международного рынка труда. С другой стороны, данный процесс породил деструктивный феномен — криминализацию глобализации. Как считает В. А. Номоконов, глобализация создает благоприятные условия для интернационализации преступного мира, который не медлит с использованием представляющихся возможностей [6, с. 62].
В этой связи некоторые авторы указывают на формирование имеющего международный характер криминального сообщества как антипода обществу законопослушному [1]. Многие преступные сообщества нашли более выгодным и предпочтительным действовать сквозь границы государств, чем сосредоточить свою деятельность в какой-нибудь стране. В одних случаях преступная деятельность ведется в пределах региона, в других — в мировом масштабе. Однако какими бы ни были географические границы преступных операций, стало очевидным, что организованная преступность более не ограничивается местной активностью [3, с. 29]. Данное суждение также в полной мере относится к преступности, связанной с незаконной организацией и проведением азартных игр.
Так, установление запретов на азартные игры полностью или их частичная легализация в одной стране способствуют открытию игорных заведений в другой, где законодательство к этому виду деятельности относится более лояльно или механизм борьбы с преступностью в данной сфере не столь эффективен.
В качестве примера можно указать Россию, в которой 26 декабря 2006 г. был принят Федеральный закон «О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации»[1]. Однако большинство игорных заведений не переместились в игорные зоны, предназначенные для осуществления деятельности по организации и проведению азартных игр на территории РФ. Напротив, многие из них ушли в подполье, другие переместились в страны АТР и Европейского союза. Главной причиной этого послужили, во-первых, неразвитость инфраструктуры специально отведенных для игорной деятельности территорий, во-вторых, отсутствие значительных финансовых потоков как в крупных городах России, например, Москве и Санкт-Петербурге. В таких условиях представилось более выгодным вкладывать инвестиции в размещение игорных заведений в крупных центрах игровой индустрии, например Макао в Китае, чем в игровые зоны, расположенные на территории РФ.
В рамках данной статьи особый интерес, обусловленный, в том числе и их территориальной близостью к Дальнему Востоку РФ, представляют такие страны АТР, как Китай и Япония, которые, несмотря на схожесть национальных культур, имеют существенные различия правовых систем, обусловленные особенностями их исторического, социально-экономического и политического развития.
Общеизвестно, что правильное понимание любого социального явления невозможно без знания его исторических корней, того, в каких условиях данное явление возникло, как оно развивалось и каким стало в современной действительности [7, c. 59]. Историко-правовой анализ позволяет не только наблюдать тенденции формирования того или иного института права на протяжении всех веков, но и возможность совершенствовать его на современном этапе, а также прогнозировать дальнейшее развитие.
Институт уголовной ответственности как явление социальное наиболее полно дает представление об эволюции общественного правосознания, так как связан практически со всеми сферами жизнедеятельности общества. Существование данного института обусловлено, прежде всего, наличием такой категории, как преступление. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что становление уголовной ответственности за азартные игры непосредственно связано с признанием противоправности данного вида деятельности.
Переходя к рассмотрению вопроса уголовной ответственности за азартные игры в Китае и Японии, не можем не остановиться на истории их возникновения. До сих пор не существует единого мнения о месте происхождения азартных игр, а также отсутствуют точные данные о периоде их возникновения. Так, по одним данным азартные игры были изобретены еще в 2300 г. до н. э. в Китае; по другим, родиной азартных игр является Индия, где первые упоминания о них датируются IV в. до н. э. Вместе с тем, логично предположить, что появление азартных игр связано с существованием человека, как существа разумного, мыслящего, поскольку можно заключить, что их создание представляет собой предмет его интеллектуальной деятельности, особую осязаемую форму человеческого самовыражения, явившуюся следствием логического мышления. Таким образом, вполне возможно, что простые формы азартных игр возникли задолго до появления первых цивилизаций.
По мнению нидерландского философа и историка, исследователя культуры первой половины ХХ в., Й. Хейзинга, в истории человечества игра является едва ли ни самым древним проявлением жизни, ибо она родилась раньше, нежели была сформирована культура. Исходя из этого, автор определял культуру как «продукт играющего человека» [9]. Примечательно, что некоторые азартные игры, возникшие в глубокой древности, существуют по сей день и являются неотъемлемой частью национальных культур, например игра «маджонг» в Китае и Японии. Однако отношение к азартным играм на протяжении всех эпох и времен существенно менялось и было обусловлено рядом таких факторов, как совокупность морально-нравственных норм и принципов, свойственных обществу в определенный период времени, — религия, культура, социально-экономическое развитие, развитость правовых систем, политика государства.
Как справедливо отметила Н. Ф. Кузнецова, преступность исторически изменчива как по социальной сущности, так по месту (в разных государствах и разных социально-экономических формациях неодинаков круг преступлений) и по времени (объем уголовно наказуемых деяний меняется по мере исторического развития государства даже одной формации) [4, c. 173]. Это связано, прежде всего, с социальной природой преступлений, которая проявляется в их совокупном результате — тот совокупный вред, который они наносят личности, государству и обществу. Причем этот вред имеет не только физическое (материальное) измерение, но и ощутимое моральное нравственно-этическое воплощение. Кроме того, преступный результат следует рассматривать и как причинение ощутимого вреда обществу в целом, поскольку тормозится его поступательное развитие [5, c. 57]. Доказательством того, что характер отдельных преступлений и преступности в целом зависим от социально-исторических условий, являются процессы криминализации и декриминализации конкретных деяний, которые в тот или иной исторический период в определенной общественно-экономической формации принимали характер общественно опасных либо, напротив, не признавались таковыми.
Несмотря на отсутствие каких-либо правовых запретов и ограничений, связанных с азартными играми, не говоря уже об уголовной ответственности как таковой, увлечение ими как в Китае, так и в Японии испокон веков порицалось, что было обусловлено религиозными взглядами. Именно данный фактор послужил причиной установления в отношении игорной деятельности ответственности, которая изначально имела общесоциальный аспект и формировалась под воздействием норм нравственности и морали, религиозных взглядов и мировоззрений. В последующем такие нормы прочно укоренились в обществе и закрепились на уровне обычного права. Однако ввиду их многообразия и противоречивости, обусловленной обособленностью административно-территориальных образований, единый подход к установлению ответственности за азартные игры отсутствовал. В одних провинциях Китая азартные игры считались серьезным преступлением и строго наказывались вплоть до смертной казни, в других были вполне допустимы, а если и следовало наказание, то только за те преступления, которые были непосредственно сопряжены с игорной деятельностью (кража проигравшего, убийство из-за долга в азартных играх и т. д.).
Таким образом, в процессе эволюции из безобидных способов препровождения досуга азартные игры превратились в объект преступной деятельности, поскольку множество неблагоприятных социальных последствий, которые на протяжении многих веков сопровождали азартные игры, явились причинами их восприятия, как некоего отрицательного явления и, как следствие, негативного отношения со стороны общества, а также объектом преследования и установления в отношении них запретов со стороны государства. Вместе с тем, постепенно негативное социальное отношение к азартным играм трансформировалось в правовые нормы, устанавливающие прямой запрет на участие в азартных играх, деятельность, связанную с их организацией и проведением, а также юридическую ответственность, которая нашла нормативное закрепление в действовавших на тот момент документах правового характера. Примечательно, что уголовная ответственность за азартные игры имела место в отношении их участников (игроков). Данная тенденция наблюдается в Китае и Японии и в современный период. При этом следует заметить, что не все азартные игры подвергались преследованию, а только те, в которых игроки участвовали с целью получения вознаграждения, т. е. извлечения выгоды. Указанный признак и по сегодняшний день является квалифицирующим для данной категории преступлений, а, следовательно, и одним из оснований наступления уголовной ответственности за азартные игры.
Основным источником современного уголовного права Китая, устанавливающим преступность деяний на территории Китайской Народной Республики, является Уголовный кодекс Китайской Народной Республики (УК КНР). Следует отметить, что современный УК КНР содержит понятие преступления, четко не определяя признаки деяния, за которое может быть установлена уголовная ответственность. Так, согласно ст. 3 УК КНР преступлением является то, что названо как таковое, в настоящем Кодексе, поэтому определение преступления и вынесение приговора осуществляются на основе настоящего Кодекса. Если деяние не названо как преступление в настоящем Кодексе, то его нельзя определять как преступление и выносить приговор [8, c. 200]. Однако такой формальный подход не раскрывает социальной сущности преступления.
Так, ст. 303 УК КНР содержит положение об уголовной ответственности за участие в коллективных азартных играх, организацию игорных домов или профессиональное занятие игорной деятельностью с целью получения прибыли. В данном случае квалифицирующим признаком, выступающим основанием привлечения лица к уголовной ответственности, является извлечение прибыли из указанного вида деятельности независимо от ее размера и форм организации игорной деятельности. Тем самым законодатель фактически устанавливает полный запрет на азартные игры в Китае. Более того, расширяет субъектный состав правонарушения, предусматривая уголовную ответственность не только в отношении организаторов азартных игр, но и всех их участников. Таким образом, любая игорная деятельность в Китае носит незаконный характер. Как полагаем, побудительным мотивом столь бескомпромиссного подхода властей страны к данному виду деятельности является невозможность контролировать игорный бизнес на территории густонаселенного Китая.
Единственная зона, где развитие игорного бизнеса носит легальный характер — это Специальный Административный район Макао (Macau). Бывшая португальская колония Макао с 1999 г. представляет собой автономную территорию в составе Китая. При этом лояльное отношение властей Китая к азартным играм в Макао обусловлено его особым статусом, благодаря которому он обладает значительной автономией, собственными законами, правовой и экономической системами, вплоть до реализации права участия в международных организациях. Игорный бизнес в Макао находится на легальном положении, более того, ежегодно пополняет бюджет района более чем на 50 %. Здесь расположено одно из самых крупных казино в мире, а благодаря развитию игорного бизнеса с привлечением в данный сектор значительных инвестиций этот регион относится к самым зажиточным территориям мира [2, c. 33].
На сегодняшний день деятельность по организации и проведению азартных игр легализована в большинстве стран мира и является немаловажной составляющей национальных экономик. К числу таких стран можно отнести Японию, где ситуация с азартными играми обстоит несколько иначе, чем в Китае. В настоящее время в Японии находится самое большое число игровых автоматов. Индустрия азартных игр приносит стране значительный доход, поэтому игорный бизнес постепенно легализуется, но по-прежнему остро стоит проблема нелегальных игорных заведений. Государственная политика в отношении игорной деятельности отразилась и на современном уголовном законодательстве Японии. Уголовный кодекс Японии (УК Японии) посвящает отдельную главу преступлениям, относящимся к азартным играм и лотерее.
В средневековой Японии, как и в Китае, власти относились к азартным играм крайне негативно. Но если уличенных в этом придворных или самураев хулили и прощали, то представителям низших слоев за те же грехи грозили порка, ссылка, а иногда и смертная казнь. Участники азартных игр были для японского судопроизводства теми же убийцами и ворами. В середине XVIII в. смертная казнь к игрокам применяться перестала, ее заменили на огромные штрафы [2, c. 22]. В целом уголовная ответственность за азартные игры в Японии на протяжении многих веков устанавливалась по тому же принципу, что и в Китае, поскольку формирование японской правовой системы происходило под авторитетным влиянием религиозной и правовой идеологии Китая. Однако постепенное превращение Японии в централизованное государство континентального образца способствовало становлению собственных институтов права, в том числе и института уголовной ответственности, с учетом специфики политического, экономического устройства и государственного управления.
Примечательно, что гл. 23 действующего УК Японии предусматривает уголовную ответственность не только за организацию и проведение азартных игр, но также за участие в них и посредничество, которое касается деятельности, связанной с продажей лотерейных билетов. В силу ст. 185 УК Японии лицо, вступившее в азартную игру или державшее пари на имущественные ценности, когда исход зависит исключительно от случая, наказывается денежным штрафом на сумму до 500 тыс. иен или малым штрафом. Это, однако, не относится к тем случаям, когда ставками являются такие вещи, которые служат для немедленного потребления. Условия наступления уголовной ответственности предусматривает ст. 186 УК Японии — привычная азартная игра, открытие помещений для игры, сбор игроков. В соответствии с указанной статьей лицо, привычно занимающееся азартной игрой или заключением пари, наказывается лишением свободы с принудительным физическим трудом на срок до трех лет. Лицо, которое в корыстных целях открывало помещение для игры или собирало игроков, наказывается лишением свободы с принудительным физическим трудом на срок от трех месяцев до пяти лет.
В Японии запрещена деятельность, связанная с продажей, посредничеством при продаже или получении лотерейных билетов. УК Японии (ст. 187) предусматривает следующие составы преступлений, связанных с реализацией лотерейных билетов, и виды наказаний:
– тот, кто продает лотерейные билеты, наказывается лишением свободы с принудительным физическим трудом на срок до двух лет или денежным штрафом на сумму до 1 млн 500 тыс. иен;
– тот, кто посредничает при продаже билетов, наказывается лишением свободы с принудительным физическим трудом на срок до одного года или денежным штрафом на сумму до 1 млн иен;
– тот, кто в иных случаях, кроме предусмотренных в двух предыдущих частях, передает и получает лотерейные билеты, наказывается денежным штрафом на сумму до 200 тыс. иен или малым штрафом.
В данном случае речь идет о лотерейных билетах, выпускаемых государством, так как в Японии лотерейная деятельность находится исключительно в ведении государства, и такой подход японского законодателя, на наш взгляд, является вполне обоснованным.
Российский законодатель не относит лотерею к азартным играм как таковым, более того, данный вид деятельности носит легальный характер. В этой связи в России действует Федеральный закон «О лотереях»[2], который определяет правовую основу государственного регулирования отношений, возникающих в области организации и проведения лотерей. Положение о том, что лица, виновные в нарушении, несут уголовную, административную и иную ответственность в соответствии с законодательством РФ содержит п. 1 ст. 24 Федерального закона «О лотереях». Ограничения на проведение лотерей в период избирательной кампании и кампании референдума устанавливает ст. 6.1 указанного закона. Административную ответственность за нарушение запрета на проведение в период избирательной кампании, кампании референдума лотерей и других основанных на риске игр, связанных с выборами и референдумом, определяет ст. 5.49 Кодекса об административных правонарушениях РФ[3] (КоАП РФ).
Административная ответственность предусмотрена также ст. 14.27 КоАП РФ за следующие виды нарушений:
– проведение лотереи без полученного в установленном порядке разрешения или без направления в установленном порядке уведомления;
– несвоевременное перечисление целевых отчислений от лотереи, а также их направление на иные цели, чем те, которые предусмотрены законодательством о лотереях;
– отказ в выплате, передаче или предоставлении выигрыша, а также нарушение порядка и (или) сроков выплаты, передачи или предоставления выигрыша, предусмотренных условиями лотереи;
– неопубликование годового отчета о проведении лотереи, несоблюдение требований, предъявляемых к лотерейным билетам.
В российском законодательстве фактически отсутствует положение об уголовной ответственности за незаконную организацию и проведение лотереи. При этом на практике привлечение виновных к уголовной ответственности обусловлено не столько тем, что имеет место факт незаконности данного вида деятельности, сколько незаконность азартных игр, организация и проведение которых осуществляется под видом лотерейной деятельности. К примеру, в ходе рассмотрения гражданского дела по иску прокурора Центрального района г. Новокузнецка к Обществу о признании деятельности незаконной определением Кемеровского областного суда от 21 декабря 2011 г. было установлено, что фактически сложилась ситуация, при которой в действительности под видом проведения лотереи обособленные подразделения Общества осуществляют деятельность по организации и проведению азартных игр, т. е. деятельность, направленную на заключение основанных на риске соглашений о выигрыше с участниками азартных игр.
Между тем, мы считаем возможным отнесение лотерейной деятельности к одному из видов игорной деятельности, поскольку лотерея обладает такими существенными признаками азартных игр, как извлечение прибыли и случайность выигрыша. На сегодняшний день существует множество предложений и различных видов негосударственных лотерей, которые носят стихийный характер, что порождает массу нарушений, а практика показывает неэффективность правового регулирования лотерейной деятельности. Федеральным законом № 416-ФЗ[4] законодатель, по-видимому, обратил внимание на положительный международный опыт, запретив с 1 июля 2014 г. проведение всех лотерей, кроме государственных, всероссийских и международных.
Анализ современного законодательства Китая и Японии свидетельствует о наличии положительных разработок в области правового регулирования и ответственности за незаконные азартные игры. Однако оставим открытым вопрос о необходимости ужесточения ответственности на примере этих стран. По нашему мнению, адекватными регуляторами в рассматриваемой сфере вполне могут стать институт административной преюдиции и отлаженный механизм административной ответственности за незаконные азартные игры. При этом считаем возможным установление юридической ответственности в отношении игроков за участие в азартных играх, организуемых и проводимых нелегально. Такой подход вполне логичен и оправдан, поскольку спрос рождает предложение. На сегодняшний день игроки готовы участвовать в азартных играх даже в том случае, если игры носят заведомо противоправный характер, что мотивирует организаторов к созданию нелегальных игорных заведений. Тогда как установление ответственности в отношении игроков будет в значительной степени способствовать выведению игорной деятельности из сферы теневой экономики.
