Поиск национальной идеи в любом государстве является важнейшей стратегической задачей, позволяющей решить проблему объединения разных этносов и народностей, проживающих на территории одной страны и соединённых одной исторической судьбой. Само понятие «национальная идея» в научной литературе трактуется как общее объединяющее и консолидирующее общество начало, которое способствует превращению населения в единый народ [13, с. 732–741]. Исследователи также определяют национальную идею как необходимое условие обеспечения благополучия и безопасности каждого члена общества, стабильного развития государства и укрепления его имиджа в международном сообществе [10, с. 103–111], основу, без которой не может существовать ни одно многонациональное и многоконфессиональное государство [2, с. 5–6]. Отдельные учёные трактуют национальную идею, как «культурный код», понимание нацией своих исторических корней родства, чувство принадлежности к единому целому [11, с. 487–491]. Чувство единства при этом не является продуктом исключительно текущего дня, а следствием длительной эволюции государственности в конкретных исторических условиях, и записи этого «культурного кода» не одним поколением жителей одной страны.
В настоящее время Россия находится в поиске объединяющей общество и государство национальной идеи. Так, Президент Российской Федерации В. В. Путин неоднократно в своих выступлениях указывал на необходимость консолидации российского социума в рамках формирования единой национальной идеи страны[1], особо подчёркивая важность патриотизма, определяемого как «священный долг россиян» и «нравственный ориентир» для молодого поколения[2]. На актуальность данной проблемы также указывают конституционные поправки 2020 г., как правовой отклик на поиски объединяющего российское общество начала, а также исследования современных отечественных [16, с. 659–662; 17, с. 41–49; 18, с. 52–55] и зарубежных учёных [21, p. 4–5].
Истоки национальной идеи в России берут своё начало в древности. Так, ещё в XI в. в «Слове о Законе и Благодати» митрополита Иллариона указывалось, что распространение христианства на Руси благоприятно повлияло на развитие государства, а князя Владимира автор призывал молиться о своём народе и своей земле, чтобы он и впредь пребывал в благочестии и мире, славил правую веру и был уберегаем Богом от различных напастей[3]. В Поучении Владимира Мономаха своим детям, датируемым XII в., также содержатся призывы к соблюдению христианских благодетелей, определяемых в качестве постулатов жизни населения древнерусского государства[4].
Позднее – после окончания феодальной раздробленности в период централизации русских земель, а именно в XVI в. – определение единой национальной идеи как основы для консолидации некогда разрозненных княжеств стало ещё более актуальным. Так, в это время псковским монахом Елеазарова монастыря Филофеем была воспроизведена идея о преемственности Россией духовного наследия Византийской империи и её столицы Константинополя, а Византией – Рима. Обосновывая идею преемственности власти (причём не только духовной, но и светской) старец Филофей заключал: «Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать…»[5]. Известный русский историк начала XX в. Н. Ф. Каптерев, характеризуя данную концепцию, справедливо заключал, что эта теория была первой русской мыслью «о переходе церковно-иерархического величия с востока» в Россию [12, с. 12]. В связи с религиозным происхождением данной мысли важнейшими смысловыми константами этой идеи было учение о добре и зле, вере и справедливости, коллективных началах и братстве, любви и добродетели, а также прочих христианских ценностях. Однако в связи с тем, что единое правовое пространство после объединения княжеств в централизованное государство только начало формироваться, разработанная монахом Филофеем концепция не получила должного нормативного закрепления и существовала для укрепления верховной власти в российском государстве только в виде теории [3, с. 11–16]. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что именно эту идею можно справедливо считать первым объединяющим российское общество началом, которое через призму христианства выражало в конкретных словесных формах важнейшие смысловые константы, свойственные российскому народу.
Как видим, эта концепция имела глубокие религиозно-исторические корни, позволяющие жителям страны идентифицировать себя как некую общность, имеющую прямую связь с крупнейшими империями мира (Византийской и Священной Римской империями), а так как это объединяющее начало имело конкретное религиозное воплощение, которое прекрасно «вписывалось» в политико-правовые основы самодержавия, указанная идея имела высокую поддержку верховной власти и значительный потенциал развития. При этом, как справедливо замечают современные исследователи, если первоначально данная концепция была своеобразным ответом на запрос времени в связи с необходимостью обоснования независимости от католической церкви России как оплота православного христианства, то в последующем эта теория, имеющая религиозно-политический характер, оказала значительное влияние на формирование идеологии России как независимого и суверенного государства, имеющего богатое культурное наследие и историческое прошлое [3, с. 11–16]. Вследствие этого можно заключить, что именно эту идею можно справедливо считать первым разработанным объединяющим российское общество в это время началом, которое выражало в конкретных словесных формах важнейшие христианские догматы.
В дальнейшем длительная эволюция российской государственности в сложных исторических условиях привела к утверждению новой общегосударственной идеологии, воплотившей национальную идею России в новой формуле. «Теория официальной народности», автором которой был известный консерватор, министр просвещения Российской империи начала XIX в. С. С. Уваров, определяла следующие ключевые константы существования и развития российского общества и государства: «Православие, Самодержавие, Народность». Эта концепция была отражена в докладе Сергея Семёновича «О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством народного просвещения» от 19 ноября 1834 г. [19] Более подробно о так называемом «русском начале» министр народного просвещения говорит в Докладе Императору о славянстве от 5 мая 1847 г., а также в секретном Циркулярном предложении Попечителю Московского учебного округа от 27 мая 1847 г., называя эти главные начала не просто русскими, но и национальными [16, с. 659–662].
По утверждению С. С. Уварова, православная вера и её глубокие духовные традиции издревле объединяли русских людей, поэтому отнять у русского человека веру было бы равносильно смерти. Самодержавие, в свою очередь, названо идеальной формой правления для России. Объединяющим трон и церковь началом Сергеем Семёновичем определена народность, выражающаяся в приверженности традиционным устоям российского общества [4, с. 111–123]. С. С. Уваров называл данные константы национальными ценностями российского государства, подчёркивая, что следование этим ценностям – это уникальный и единственный путь страны к цивилизационной зрелости [19]. Так, С. С. Уваров и его последователи характеризовали указанную триаду как стремление к национальной самобытности и духовной самостоятельности православного русского мировоззрения, идейными основами существования и развития российского государства [6, с. 92–109].
Характеризуя известную триаду С. С. Уварова с точки зрения её отражения в действующих в этот период нормативных правовых актах, укажем, что православная вера в России традиционно находилась под защитой отечественного законодательства (особенно в XIX – начале XX в.), что автоматически возводило православие в ранг особо охраняемых государством ценностей. Так, в первом уголовном кодексе Российской империи – Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (далее – Уложение 1845 г.) – согласно сложившейся в отечественном праве традиции в системе преступных деяний преступления против веры были поставлены законодателем на первое место (даже «выше» государственных преступлений), при этом в законе особо подчёркивалась роль именно христианской православной веры. К примеру, согласно ст. 182 Уложения 1845 г. за публичную «хулу на славимого в единосущной троице бога, или на пречистую владычицу нашу богородицу и присно-деву Марию, или на честный крест господа бога и спаса нашего Иисуса Христа, или на бесплотные силы небесные, или на святых угодников божиих и их изображения» преступников полагалось приговаривать к лишению всех прав состояния и ссылке на каторжные работы. В ст. 190 данного нормативного правового акта утверждалось, что за «совращение» православного человека в другую, отличную от христианства, веру также надлежит лишать всех прав состояния и ссылать на каторжные работы. Также в Уложении 1845 г. предусматривались наказания за «отступление» от православия[6]. В ст. 73–98 обновленного уголовного кодекса дореволюционной России – Уголовном уложении 1903 г. – система преступлений против религии, в свою очередь, была разработана ещё более детально[7].
Самодержавие как основа российской государственности и составная часть «Уваровской» триады, формулирующей национальную идею дореволюционной России, в отдельных отечественных законодательных актах рассматриваемого периода также определялось в качестве единственно правильной формы правления в российском государстве. В подтверждение укажем на изданный после восшествия на престол Александра III Манифест «О незыблемости самодержавия» 1881 г. (далее – Манифест 1881 г.), в котором император подчеркивал, что самодержавная власть является единственно истинной, а правитель призван утверждать и охранять её «для блага народного от всяких поползновений»[8]. В Именном, данным Сенату указе «Об издании Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия и объявления некоторых местностей Империи в состоянии усиленной охраны» от 4 сентября 1881 г. также указывалось, что «история русского народа свидетельствует о верной его преданности самодержавной государственной власти, направлявшей силы народные на созидание славы и величия Отечества»[9], что также повторяет идеи С. С. Уварова, но уже не в виде доктрины, а на официальном законодательном уровне.
Также в Манифесте 1881 г. отмечалось, что верховной власти в соединении с народом необходимо далее преумножать религиозные и нравственные ценности, истреблять неправду и хищения, водворять порядок и правду «в действии учреждений, дарованных России», в чём усматривалась приверженность государства к традиционным устоям или, другими словами, к народности. В Основных государственных законах Российской империи от 23 апреля 1906 г., в свою очередь, подчёркивалось, что Императору Всероссийскому принадлежит верховная самодержавная власть, и повиноваться данной власти никак иначе, а по устоявшейся в государстве традиции подданным надлежит «не только за страх, но и за совесть, чему повелевает сам Бог»[10], в чём также усматривается приверженность российского общества традиционным устоям, сформированным не одним поколением жителей, именуемым С. С. Уваровым народностью.
Продолжая анализ эволюции политико-правовой мысли, отметим, что в XIX – начале XX в. в России свои трактовки понятия национальной идеи в той или иной форме давали такие известные отечественные мыслители как П. Я. Чаадаев, В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, П. И. Новгородцев, Ф. М. Достоевский и многие другие [18, с. 52–55]. Так, например, известным русским мыслителем Ф. М. Достоевским была сформулирована так называемая «русская идея», без которой, по мнению писателя, не может существовать нация. Под ней Фёдор Михайлович подразумевал совокупность особенностей русского национального характера, братское начало, которое в русском человеке есть, «и которого нет в западном человеке». По-другому это определялось как чувство коллективизма [8, с. 389, 430]. Другой известный отечественный мыслитель Н. А. Бердяев утверждал, что основой такой русской идеи можно считать теологальные добродетели веры, надежды и любви, а сама русская идея представляет собой эсхатологическую идею Царства Божьего, которая опирается на религиозные константы православия [1, с. 25]. А мыслитель В. С. Соловьёв полагал, что национальная идея России заключается в исправлении исторического изъяна в виде раскола христианства и построения на этом фундаменте единого миропорядка на основе согласия между Западом и Востоком [5, с. 39–63].
Однако, несмотря на все предлагаемые отечественным сообществом мыслителей разнообразные трактовки содержания понятия национальной или русской идеи, подчеркнём, что именно триада С. С. Уварова с момента появления до падения самодержавия в России в 1917 г. официально поддерживалась верховной властью и имела отражение в действующем отечественном законодательстве, а значит, как раз эта концепция в большей мере характеризовала принятую в дореволюционный период в российском обществе и государстве национальную идею.
В советское время в связи с изменением формы правления, политического режима и формы государственного устройства в результате революционных событий 1917 г. произошло перерождение национальной идеи страны. Несмотря на то, что в первых советских Конституциях (Конституции РСФСР 1918 г. и Конституции СССР 1924 г.) коммунизм не был обозначен в качестве определяющей государственную идеологию основы, именно курс на построение сначала социалистического, а потом коммунистического общества в Советском союзе стал основополагающей идеей для развития государства на всех этапах его существования. И именно эта идея позже была нормативно закреплена в актах конституционного значения. Так, уже в ст. 126 Конституции СССР 1936 г. указывалось, что наиболее сознательные и активные граждане «из рядов рабочего класса» и иных слоев трудящихся объединяются во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков)[11], а в программе Коммунистической партии Советского Союза 1961 г. переход от капитализма к коммунизму обозначен в качестве единственного верного направления развития человечества[12]. Более подробно идея построения коммунистического общества позднее была раскрыта в Конституции СССР 1977 г., где утверждалось, что развитое социалистическое общество является закономерным этапом на пути к коммунизму, а высшей целью Советского Союза признаётся построение бесклассового коммунистического общества[13].
В политико-правовых научных исследованиях этого периода также обозначалось, что основополагающим началом развития советского государства является построение коммунистического общества. Указывалось, что национальная идея в СССР стала символом единства интересов трудящегося класса, и в своей социалистической форме она стала неотделима от идеи пролетарского интернационализма, а защита социалистического (а после – коммунистического) строя от влияния империалистических держав является общим делом всех стран социалистического лагеря. Также подчёркивалось, что победа социализма во всём мире, власть над миром были ведущей идеей коммунизма, которая отождествлялась с генеральной линией партии, в то время как все прочие идеи имели только подчинённое значение [14, с. 21].
Так, национальная идея в эту эпоху носила «печать времени», а официальная идеология строилась на стремлении к построению сначала социалистического, а потом – коммунистического общества. Однако при всём отрицании идеологических основ, существовавших в России в царский период (той же триады С.С. Уварова, базирующейся на традиционных духовных началах российского общества и государства, в том числе и догматах православия), многие смысловые доминанты коммунизма были тождественны дореволюционным. Так, например, по справедливому замечанию исследователя В. А. Толстикова, идеи справедливости, братства, равенства, а также взаимопомощи, на которых строилась коммунистическая теория, корнями уходили именно в христианскую мораль, а сама церковь, признанная важнейшим институтом государства в дореволюционный период в России, длительное время была главным носителем идеи братства и равенства, так же, как и Коммунистическая партия в СССР [18, с. 52–55]. Вследствие этого считаем, что ценности, активно культивируемые коммунистами в советский период, оказались максимально близки по духу российскому народу, в результате чего утверждённая в Советском Союзе идеология, определяющая национальную идею страны, была очень устойчивой.
Поиск национальной идеи в современной России продиктован духовной потребностью народа, переживающего сегодня переходный период в развитии общества и государства. После распада Советского союза – крупнейшего государства XX в. – идея построения коммунистического общества была заменена на новые ориентиры, однако именно эти ориентиры до настоящего времени не собраны в единую концепцию, определяющую основы для формулирования национальной идеи российского государства.
Председатель Следственного комитета РФ А. И. Бастрыкин, выступая на международной научно-практической конференции «Преступление и наказание; грех и искупление» в мае 2016 г. в Москве, справедливо отметил, что национальная идея современной России должна учитывать интересы страны стратегического порядка, внутренние и внешние условия существования государства (менталитет народа, исторические традиции, геополитическое положение и другие факторы), а также охватывать все сферы жизни общества[14]. При этом современные исследователи всё же называют разные смысловые доминанты образующих единую национальную идею России.
Так, некоторые учёные, к примеру, делают отсылки к концепции монаха Филофея [17, с. 41–49], триаде С.С. Уварова «Православие, Самодержавие, Народность» [9, с. 47–62]. Другие – в качестве фундамента для формирования национальной идеи России выделяют основные права и свободы человека, признаваемые высшей ценностью в государстве [7, с. 78–81], а также следующие константы: любовь к справедливости, нетерпимость к насилию, нормы разумного и бережное отношение к природе [15, с. 2–17]. При этом отдельные исследователи справедливо указывают, что все обозначаемые смысловые элементы национальной идеи в России на самом деле в сущностном содержании базируются на традиционных духовно-нравственных ценностях, сформированных в течение длительного периода эволюции российского государства под влиянием христианской морали, определяя, что такие духовно-нравственные ценности уже сегодня находят отражение в отечественном законодательстве, в том числе в основном законе государства – Конституции РФ – после внесения важнейших поправок в 2020 г. [20, с. 9–26].
В продолжение отметим, что указанные смысловые константы, имеющие право претендовать на основу для формулирования национальной идеи, получили нормативное закрепление в доктринальных установках многих действующих в настоящее время в РФ документах. Так, например, в Указе Президента России от 9 ноября 2022 г. № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» (далее – Указ № 809) устанавливается, что Россия рассматривает традиционные ценности как основу российского общества, которая позволяет укреплять и защищать суверенитет государства, обеспечивать единство многоконфессиональной и многонациональной страны, а также осуществлять сбережение собственного народа и развитие человеческого потенциала. К таким традиционным ценностям данный нормативный правовой акт относит права и свободы человека, жизнь, достоинство, гражданственность, патриотизм, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, справедливость, коллективизм, взаимопомощь, а также некоторые другие константы, имеющие самую непосредственную связь с христианской моралью. В подтверждение последнего отметим, что в ст. 6 Указа № 809 подчёркивается: особая роль в формировании и укреплении традиционных ценностей в России принадлежит религии[15].
В другом важнейшем документе – новой Концепции внешней политики РФ (Указ Президента РФ от 31 марта 2023 г. № 229[16]) также определена система взглядов на национальные интересы российского государства во внутреннеполитической и внешнеполитической сферах, обоснована значимость традиционных духовно-нравственных ценностей России, названных важнейшим объединяющим российское общество началом, а значит, имеющих право претендовать на основу для формирования единой национальной идеи государства.
В Стратегии национальной безопасности РФ, утверждённой Указом Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400, также указывается, что укрепление и защита традиционных российских духовно-нравственных ценностей признано одним из национальных интересов России с учетом долгосрочных тенденций развития ситуации в государстве и в мире на современном этапе (ст. 25–26 Стратегии)[17].
К другим важнейшим документам, направленных на формирование и развитие национальной идеи российского государства, можно отнести Федеральный закон от 20 октября 2022 г. № 402-ФЗ «О нематериальном этнокультурном достоянии Российской Федерации»[18], Указ Президента Российской Федерации от 5 сентября 2022 г. № 611 «Об утверждении Концепции гуманитарной политики Российской Федерации за рубежом»[19], Указ Президента РФ от 8 мая 2024 г. № 314 «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области исторического просвещения»[20] и некоторые другие.
Как видим, во многих из разработанных отечественным законодателем, а также представителями политико-правовой мысли понятий обнаруживаются «следы» отечественного традиционализма, свойственного разным этапам эволюции национальной идеи в России, определяемой особенностями существования российского государства в конкретных исторических условиях, длительным воздействием христианской морали [20, с. 9–26]. При этом такие непреложные традиционные духовно-нравственные ценности, как справедливость, взаимопомощь, гражданственность, патриотизм, служение Отечеству, высокие нравственные идеалы и т. п. актуальны как для дореволюционного, советского периода, так и для современного российского государства и общества, и они отражаются не только в политико-правовых исследованиях учёных, но и в документах стратегического планирования. Вследствие этого можно заключить, что на разных этапах трансформации отечественной национальной идеи её содержание в своей глубинной сущности оставалось тождественным – менялись только формулы отражения этой идеи (от религиозных догматов Филофея, до коммунистической теории СССР), раскрываемой в свойственных российскому обществу с периода древности традиционных ценностях.
Таким образом, национальная идея в России, имея разное выражение во времени и пространстве, прошла длительный период эволюции, преобразовываясь от концепции «Москва – Третий Рим» монаха Филофея до триады «Православие, Самодержавие, Народность» С. С. Уварова и теории построения коммунистического общества как «сверхидеи» Советского Союза. Определяя современное содержание национальной идеи в России, укажем, что в условиях сегодняшних глобализационных процессов, активного противостояния Запада и Востока, их особых систем ценностей и смысловых доминант, причём нередко в крайне агрессивных формах, стало особо важным сохранение и преумножение традиционных для России духовно-нравственных основ, позволяющих значительно консолидировать общество, стать основой для укрепления современного самобытного суверенного государства, обладающего высоким статусом на международной политической арене и способного удержать мировое сообщество от «вселенского зла», выступая в качестве государства-цивилизации, объединяющего Русский мир как оплот особой культуры и духовности. При этом позитивное значение для преумножения рассматриваемых отечественных традиционных духовно-нравственных ценностей, ставших основой для формирования единой национальной идеи в России, могут иметь как концепция монаха Филофея, разработанная в начале XVI в., так и триада С. С. Уварова «Православие, Самодержавие, Народность», отдельные положения коммунистической идеологической теории, некоторые иные положения, разработанные мыслителями прошлого и современности, имеющие многие тождественные начала. Однако в данном случае речь идёт не о полном копировании идей прошлого, а об их переосмыслении в соответствии с современными реалиями и запросами времени, определяемыми нарастающей тенденцией конфронтации разных систем мироустройства в условиях геоконкуренции и глобализации. При этом определяющим в данном случае будет возвращение к свойственным российскому народу смысловым духовно-нравственным константам, «культурному коду» сформулированному многими поколениями россиян под влиянием различных факторов исторического развития государства и христианской морали.
