В правовой действительности «исключительный случай» представляет собой юридически значимую константу, которая имеет широкое распространение в общественных отношениях.
Любой феномен в праве должен иметь ясный и конкретный смысл или посыл, который он несет в языковой форме. Даже категория оценочного плана не может быть абстрактна настолько, что нельзя установить её содержательную природу. Вследствие этого полагаем, что у представленного термина «исключительный случай» тоже есть своя понятийная сущность. Попробуем её обнаружить в ходе настоящего исследования.
Первичный анализ семантического ядра анализируемой лексемы позволяет установить, что исключительный случай является устойчивым словосочетанием, которое включает в себя два компонента: «исключительный» и «случай».
Словообразование «исключительный случай» содержит явное и стабильное смысловое единство между указанными элементами. Исходя из дуализма основных форм (фразеологизмы и свободные словосочетания), сочетаемости слов, представленный лексический оборот можно отнести к фразеологизмам – устойчивым сочетаниям семантических частиц, воспроизводимых в тексте как готовые единицы языка.
Как верно отмечает Н. А. Власенко «юридическая словосочетаемость – одно из величайших достижений правового языка, одна из его главных ценностей. Благодаря фразеологическим и иным устойчивым словосочетаниям, появляется возможность адекватной языковой формы выражения юридических норм» [8, c. 166].
Первым звеном словосочетания «исключительный случай» является «исключительный».
Если обратиться к толковому словарю Д. Н. Ушакова, то понятие «исключительный» рассматривается в двух аспектах: как определенное исключение, изъятие из общих правил, норм и как особенный, непохожий на других, необыкновенный [23, с. 1228].
Согласно словарю С. И. Ожегова одно из значений слова «исключительный» заключается в том, что оно трактуется как «являющийся исключением, не распространяющийся одинаково на всех» [13, с. 251].
Для дальнейшего исследования языковой конструкции «исключительный случай» представляется логичным заменить терминологию «исключительный» на более широкое определение «исключение», отражающее основное содержание одного из компонентов синтагмы. В пользу этого довода говорят как рассмотренные выше интерпретации понятия «исключительный», ссылающиеся для объяснения сути этого определения на такую дефиницию, так и обоюдная синонимичность указанных формулировок [22].
Для проводимого анализа термина «исключительный случай» есть несколько важных моментов, которые необходимо отметить для четкого понимания содержания феномена «исключение в праве».
Появление исключения в праве вызвано многообразием и своеобразием жизненных ситуаций. Возможность существования альтернативы для того или иного явления характерна для всех сфер человеческой жизнедеятельности [18, с. 96–100].
Исключение – это всегда отличное от общеустановленных правил положение, которое представляет собой различные варианты ситуативной либо допустимой коррекции участниками правоотношений общего баланса прав [6, с. 45–50].
Дефиниция «исключение» имеет юридическую фиксацию в законодательных положениях. Нормативное закрепление обязательно присуще любому исключению в праве – в противном случае нельзя говорить о существовании исключения в правовых отношениях [2, с. 13–18].
Названный феномен выступает одновременно и юридическим средством, и приемом юридической техники. С помощью него конструируются законодательные положения [19, с. 319–340].
Исключение привносит ограничения либо дополнения в проекции к правилу. С помощью таких свойств оно позволяет внести некоторую гибкость и приспособляемость правовой регламентации [20, с. 40–48].
Исключительный случай входит в совокупность исключений в праве. По этой причине он, хотя и с присущей ему спецификой, репродуцирует признаки, детерминируемые базовым понятием «исключение в праве». Попробуем обозначить их перечень.
Исключительный случай отличен от правил.
Как фразеологизм, отражающий понятие «исключение в праве», исследуемый нормативно-правовой термин вводится для того, чтобы закрепить положение, которое будет устанавливать другой способ урегулирования событий, не связанный с общепринятым правилом. Как было сказано выше, исключительный случай как термин является отражением понятия «исключение», олицетворяя противоположность правилу. Приведем по этому поводу следующие иллюстрации из законодательства.
В рамках п. 28 приложения №1 к Корабельному Уставу Военно-Морского Флота никому из военнослужащих не разрешается брать на корабль членов своей семьи для проживания или плавания с ней. Но в исключительных случаях перевоз семьи может быть разрешен командующим флотом (флотилией)[1].
Таким образом, «исключительный случай» антагонистичен общему положению, установленному законодателем. В социальных отношениях невозможно найти ситуацию, которая могла бы одновременно регулироваться стандартным правилом и интерпретироваться в качестве исключительного случая.
Исключительный случай детерминирован своеобразием жизненных ситуаций. Отсутствие возможности закрепить в праве все фактические обстоятельства объективной реальности приводят субъекта правотворчества к тому, что он вынужден употреблять для их описания такие феномены как «исключение» и «исключительный случай». Однако последний термин используется не просто для того, чтобы описать необычные ситуации или события, а определить обстоятельства экстраординарного порядка.
Например, п. 2.8.13 Правил техники безопасности при эксплуатации тепломеханического оборудования электростанций и тепловых сетей фиксирует, что работать в подземном сооружении или резервуаре (кроме резервуаров для хранения топлива и масел) при температуре воздуха в нем выше 32° C допускается только в исключительных случаях (при аварии, если она грозит жизни людей, разрушению оборудования и т.п.) с разрешения руководителя работ и под его непосредственным руководством с принятием необходимых мер для предотвращения ожогов персонала[2].
Заметно, что субъект правотворчества обращается к идиоме «исключительный случай» для аккумулирования всего перечня чрезвычайных и неординарных обстоятельств, приводя в скобках только некоторые из них.
Это позволяет включить в сферу правового регулирования те жизненные моменты, которые невозможно предвидеть или четко регламентировать. Помимо этого, решается вопрос о краткости юридических положений, так как отсутствует необходимость в конкретном перечне ситуаций, которые подпадают под действие данной нормы.
Исключительный случай дополняет или ограничивает юридическую регламентацию общественных отношений.
Фиксация дефиниции «исключительный случай» в правовых актах позволяет определить вспомогательные пути разрешения ситуаций в виде дополнения или ограничения. В этом выражается его противоположность с понятием «исключение». Оно, в отличие от изучаемого термина, обладает широким кругом инструментариев для внесения изменений в акты права [3, с. 92–97].
В нормативно-правовом тексте достаточно широко представлены моменты, которые используют идиому «исключительный случай» как в качестве дополнительной возможности поступать иначе или вообще отступать от установленных правил. В частности, согласно распоряжению Минприроды России, снежный барс или ирбис (uncia uncia, или panthera uncia) занесен в Красный список Международного союза охраны природы и Красную книгу России. Тем самым запрещается уничтожение и сокращение численности этих животных.
Однако в этом же документе пунктом 2.5.1.3 определяетcя, что изъятие ирбисов из природы возможно, но только в исключительных случаях при наличии специального разрешения, выдаваемого Федеральной службой по надзору в сфере природопользования[3].
В результате «исключительный случай» предоставляет акцессорные варианты разрешения различных жизненных обстоятельств в рамках действующего законодательства. Это позволяет с одной стороны урегулировать общественные отношения путем установления общего правила, а с другой –обеспечить законную альтернативу поведения при экстраординарных случаях.
Ограничивающий потенциал изучаемого термина эпизодически используется законодателем. Он состоит в том, что из единого правила делается исключение для того, чтобы установить предел его использования при определенных уникальных ситуациях [7, с. 59–61].
Например, по федеральному предписанию гражданин имеет право иметь в своей собственности объекты животного мира[4]. Вместе с тем есть локальные акты, которые оговаривают, что при определённых обстоятельствах человека могут лишить такой возможности. Так в п. 3.2.4 Правил содержания собак и кошек в населенных пунктах Балашихинского района Московской области говорится, что по санитарным соображениям ограничивается количество собак и кошек, содержание которых разрешено владельцам, и в исключительных случаях запрещается содержание этих животных[5].
Таким образом субъект правотворчества, установив общее правило собственности на объекты животного мира, с помощью словосочетания «исключительный случай» сузил (ограничил) круг возможных ситуаций, при которых оно применимо.
Исключительный случай нормативно выражен.
Термин «исключительный случай» повсеместно распространен в юридических дистинкциях. Впрочем, в этом аспекте существует различие между указанными объективными частицами.
Так, правовой феномен «исключение» может быть зафиксирован в актах права различными терминами; у идиомы «исключительный случай» фонетически-знаковая форма только одна, и она, как уже отмечалось выше, идентична его лексическому выражению в тексте.
Исключительный случай выступает компонентом юридической техники. Возможность с помощью изучаемой лексической единицы «конструировать» право является очевидным признаком термина «исключительный случай» [1, с. 267]. Такое свойство изучаемого феномена выражено прежде всего в правотворческом сегменте.
В сфере юридических отношений «исключительный случай» выступает способом для того, чтобы описать, регламентировать и урегулировать совпадающие с данным фразеологизмом жизненные явления. Этот факт можно проиллюстрировать на примере Наставлений по архивному делу в ВС РФ. Согласно п. 262 этого документа устанавливается, что дела, содержащие ветхие документы, из хранилищ не выдаются. Но в исключительных случаях подлинники таких документов могут быть выданы по письменному разрешению начальника архива[6]. То есть субъект правотворчества предполагает, что возможны непредвиденные и экстраординарные обстоятельства, при которых будет необходимость в выдаче запрашиваемому лицу оригинальных бумаг. Поэтому для описания такой ситуации он обращается к фразеологизму «исключительный случай».
Иллюстрируемый перечень признаков термина «исключительный случай» позволяет сделать достаточно однозначный вывод.
Магистральные характеристики двух феноменов: «исключение» и «исключительных случай» совпадают. Как думается, подобное обусловлено тем, что исключение и исключительный случай соотносятся как целое и часть, а также как понятие и отображающий его термин.
При этом (что вполне естественно) в отдельных аспектах «исключение в праве» и «исключительный случай» проявляют свою неповторимую специфику. Поэтому стоит согласиться, что они имеют определенную общность, но в то же время нетождественны между собой.
Исключительный случай, как уже указывалось, коррелирует не только с понятием «исключение», но и с феноменом «случай». Подобное детерминирует изучение отображения свойств случая в языковой конструкции «исключительный случай».
Исключительный случай – особая и специфическая разновидность случая в правовых отношениях. Это неординарное явление занимает уникальное место в понятийном ряду случаев.
Исключительный случай – это такой же юридический факт, явление случайного характера, как и «случай в праве», имеющий специфические характеристики, которые отличают его от других феноменов, также подразумевающих какой-либо временной интервал объективной реальности.
Если выше были отдельно выделены и разобраны признаки феномена «исключительный случай», которые корреспондируют исключению в правовых отношениях, то далее сделаем акцент на сочетании признаков случая в праве как целого и исключительного случая как части.
Исключительный случай полиморфичен.
Несомненной чертой изучаемого феномена является его многоплановость, многогранность, проявление во всевозможных общественных отношениях. Данная характеристика наиболее близко роднит его с дефиницией «случай в праве».
Об этой особенности исключительного случая высказывались многие исследователи права.
Так, А. А. Емельянова указывает: «Очевидно, что дать исчерпывающий перечень обстоятельств, относимых к исключительным случаям, невозможно, в силу многообразия возникающих и протекающих общественных отношений» [10, с. 218–224].
С. Ю. Суменков говорит о том, что диапазон констатации исключительных случаев является предельно широким. Подобное объясняется невозможностью создания исчерпывающего перечня необычных жизненных казусов [21, с. 104–113].
Можно привести практические примеры существования признака полиморфичности феномена «исключительный случай».
В ст. 3.9. КоАП РФ предусматривается, что административный арест устанавливается судом лишь в исключительных случаях. Тем не менее в юридической практике достаточно часто встречаются решения о назначении обвиняемым указанного вида ответственности.
Полагаем, что следствием такого положения вещей является понимание законодателем многогранности, многоаспектности феномена «исключительный случай». Именно поэтому в приведенном юридическом фрагменте логично использовалась изучаемая синтагма.
Исключительный случай моделируем.
Последствия, которые детерминируют конкретное событие, связанное с фактором «исключительный случай», носят для любого лица неожиданный характер. Такой казус, как правило, невозможно предвидеть, в том числе даже если он коррелирует только с более базовым и привычным явлением «случай в праве». Однако «исключительный случай» может быть абстрактно прогнозируемым феноменом. Такой антагонизм абстракции и конкретики наиболее явно проявляется у данной частицы объективной реальности в результате её правового моделирования.
Проиллюстрируем на примере уголовной нормы непредвидимость исключительного случая в конкретике.
Например, если обратиться к ч. 5 ст. 165 УПК РФ, то можно понять, что практически любой жизненный фактор может стать триггером для применения указанного положения.
Вариаций таких ситуаций абсолютное множество. Из-за этого ирреально предвидеть, какие конкретные жизненные ситуации будут являться тем самым исключительным случаем. Отчасти с этим связана и проблема правовой регламентации таких юридических фактов.
Так, существует реальная взаимосвязь между наличием этого феномена в жизненных отношениях и представленными юридическими трактовками отдельного казуса. По этой причине исключительный случай обнаруживается лишь после того, как уполномоченный субъект осознает, что данное событие подпадает под признаки исключительного случая. Именно поэтому в нормативных актах в подавляющей доминанте не прописываются конкретные обстоятельства, которые к нему относятся[7].
Тем не менее в абстракции исключительный случай может иметь предположительный характер. В частности, путем юридического прогнозирования субъект правотворчества априори предполагает установление экстраординарности казуса [15, с. 54–62]. Вследствие принятия юридических документов с данной формулировкой он ожидает, что при таких ситуациях или обстоятельствах будет присутствовать исключительный случай в общественных отношениях. Но это не означает, что он обязательно должен быть [4, с. 82–90].
Исключительный случай имеет неустойчивую форму проявления. Это детерминировано указанными выше аргументами об интеграции закономерного и случайного, абстрактного и конкретного в данном феномене. Вследствие такого обстоятельства анализируемая дефиниция не имеет постоянной устойчивой формы проявления в общественных и правовых отношениях. Она представляет собой лишь возможность (вероятность) выражения какого-либо явления: оно может проявиться, а может и не проявиться вовне [5, с. 34–39].
Рассмотрим указанное свойство исследуемой объективной частицы «исключительный случай» на примере закона Пензенской области от 22 февраля 2007 г. № 1226-ЗПО «О некоторых вопросах, связанных с реализацией в Пензенской области отдельных положений Лесного кодекса РФ»[8].
Данный закон содержит приложение № 6, где прописаны исключительные случаи, при которых можно осуществлять заготовку древесины для обеспечения государственных и муниципальных нужд на основании договоров купли-продажи.
Здесь проявляется алгоритм опережающего правотворчества: объективно прогнозируется потенциальная возможность необходимости заготовки древесины для обеспечения государственных нужд или муниципальных нужд на основании договоров купли-продажи лесных насаждений. В результате указанные действия по заготовке древесины на основании договора обозначаются как исключительные случаи, которые могут потенциально возникнуть.
Исключительный случай правотворчески объективирован.
Языковая синтагма «исключительный случай» всегда введена в правовые отношения путем нормативной фиксации в законодательных положениях. В отличии от феномена «случай в праве», который иногда может не находить законодательного закрепления в нормах права.
Примеры юридической регламентации термина «исключительный случай» уже приводились. Стоит отметить, что помимо ранее приведенных отличий от родственных феноменов идиома «исключительный случай» имеет свои уникальные признаки, не связанные ни с исключением, ни со случаем в праве. Их можно репрезентировать в следующем порядке.
Исключительный случай универсален.
Исследуемая лексическая единица применяется во всех отраслях права и встречается в большинстве отечественных нормативно-правовых актов, таких как Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, Трудовой кодекс РФ, Гражданский кодекс РФ, Гражданско-процессуальный кодекс РФ, Кодекс административного судопроизводства РФ, Земельный кодекс РФ, Водный кодекс РФ.
В свое время еще Д. А. Керимов подчеркивал, что «под общим в праве следует понимать единство всех правовых явлений, выраженное в сходстве или общности их свойств, связей и отношений» [11, с. 195].
Само понимание и смысловая интерпретация исключительного случая имеют всеобщий характер. Это обстоятельство детерминирует использование исключительного случая во всех комплексах юридических отношений без каких-либо серьёзных трансформаций относительно его содержательной природы.
Полагаем, что нельзя отдельно выделять, например, гражданский исключительный случай (ст. 1193 ГК РФ), административный исключительный случай (ст. 3.9 КоАП РФ) или уголовный исключительный случай (ст. 96 УК РФ).
Даже несмотря на определённые отраслевые отличия, которые есть между указанными вариациями[9], восприятие содержания исключительного случая идентично в том, что он отражает экстраординарный, атипичный юридический казус.
Исключительный случай экстраординарен.
Этот признак олицетворяет такое свойство объективной частицы как неоднозначность, непохожесть на привычное, обыденное явление.
Если обратиться к толковому словарю, то «исключительный случай» обозначается как «небывалый, необыкновенный» [13, с. 251]. Уже из этой трактовки становиться понятно, что этот феномен крайне редок и связан с особыми, неординарными обстоятельствами [16, с. 246–251].
Приведем пример из законодательства, позволяющий нам выявить признак экстраординарности у термина «исключительный случай».
В соответствии со ст. 312.9 ТК РФ введен порядок перевода работника на дистанционную работу по инициативе работодателя в исключительных случаях. Такой перевод возможен в случае катастрофы природного или техногенного характера, производственной аварии, несчастного случая на производстве, пожара, наводнения, землетрясения, эпидемии или эпизоотии и в любых исключительных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части.
Иллюстрируемый случай настолько экстраординарен, экзотичен и исключителен, что для его описания как раз подходит указанная характеристика.
Исключительный случай чрезвычаен.
По своей характеристике «исключительный случай» превосходит все обычные явления и имеет экстренную природу, не предусмотренную привычными правилами, что в меньшей степени присуще родовой дефиниции «случай» в праве.
Проиллюстрируем нашу позицию, исходя из анализа одного из уголовно-процессуальных предписаний. Если вновь обратиться к ч. 5 ст. 165 УПК РФ, то следует заметить, что обыск в жилище может быть произведен на основании постановления следователя или дознавателя без получения судебного решения. Непосредственно эту ситуацию законодатель рассматривает в качестве исключительного случая.
А. В. Осипов подчеркивает, что «основания для таких исключений очевидны, они продиктованы самим характером данных следственных действий, когда любое промедление с их производством может лишить их смысла вообще» [14, с. 124–128]. На указанном примере становится понятно, что «исключительный случай» чрезвычаен, срочен и обуславливает оперативное воздействие на то или иное событие[10].
Субъект правотворчества достаточно часто под исключительным случаем подразумевает и ряд чрезвычайных ситуаций[11], что также подтверждает нашу позицию о принадлежности указанного признака к изучаемой идиоме.
Исключительный случай оценочен.
Неопределенность существующей дефиниции, отсутствие жесткой закрепленности и ориентировочный перечень в юридических нормах являются неотъемлемыми индикаторами, по которым можно обнаружить изучаемый феномен в правовом тексте. По всем своим показателям термин исключительный случай обладает оценочной характеристикой.
Об этом признаке термина «исключительный случай» упоминают множество правоведов.
Например, Т. Ф. Вышеславова при анализе ст. 178 ТК РФ, подчеркивает, что закрепленная в этой норме фраза «в исключительных случаях» является оценочной категорией [9, с. 150–155].
М. С. Коробейникова считает совершенно очевидным, что «исключительный случай» является оценочным словосочетанием, так как закон не указывает критерии, в соответствии с которыми случай может считаться исключительным [12, с. 70–76].
С. Ю. Суменков при изучении понятия «исключение» в праве указывает на то, что в большей степени оценочность характерна для исключений, выраженных в нормативно-правовом термине «исключительный случай» [17, с. 48–51].
Стоит согласиться с обозначенными выше позициями исследователей. Добавим только, что оценочное свойство исключительного случая подразумевает еще и его зависимость от тех интерпретаций, которая дается субъектами права.
В результате проведенного анализа можно резюмировать, что семантическое ядро дефиниции «исключительный случай» в юридической сфере является конгломератом двух компонентов: «случай в праве» и «исключение в праве». Дихотомическое построение исследуемого феномена обуславливает абсорбирование признаков обоих структурных элементов (исключение и случай), при этом в дефиницию «исключительный случай» эксплицируются самобытные, присущие только ему отличительные свойства.
Обобщенный комплекс иллюстрируемых черт, в совокупности присущих юридическому феномену «исключительный случай», позволяет сформулировать следующее определение указанного феномена:
«Исключительный случай – это нормативный термин, обозначающий специфическую разновидность правового исключения, представляющего собой особую вариацию случая как временного интервала объективной реальности, характеризующегося оценочностью, универсальностью, экстраординарностью и чрезвычайностью».
