Наиболее распространенными группами товаров в Сибирском регионе являются сырьевые и экологические товары. Привлекательность этих товаров для потребителей заключается в их значительной дешевизне по сравнению с оригиналом, либо в возможности приобрести необходимый товар при его дефиците на легальном рынке. Сырьевые товары составляют основной региональный криминальный рынок товаров, среди которых наиболее распространенными являются лес, нефть и нефтепродукты, цветные металлы, промышленное золото, полудрагоценные камни.
Одним из основных товаров на сибирском криминальном рынке является лес. Его в равной степени можно отнести к экологическим товарам, но по своему назначению и специфике функционирования данного рынка, думается, целесообразнее рассматривать в группе сырьевых товаров.
Сибирский криминальный рынок леса — один из крупнейших в России. Только в Восточной Сибири около 80 % площади региона (более 150 млн га) покрыто лесами, соответственно запасы древесины оцениваются в Иркутской области в 9,1 млрд м3, Красноярском крае — 7,8 млрд м3 [1, с. 3]. Незаконные порубки леса в регионе превратились в настоящее бедствие, угрожающее наиболее ценным лесам. В экспортно ориентированных регионах грубые нарушения лесного законодательства стали привычным явлением, поскольку государственные структуры заинтересованы не в пресечении порубок, а в конфискации и последующей продаже незаконно срубленной древесины.
Согласно официальной статистике с 2006 по 2010 г. объемы нелегальных рубок выросли более чем в два раза во всех регионах Cибирского федерального округа (СФО). Лидерами незаконных рубок леса являются Иркутская область и Красноярский край, на чью долю приходится 70 % незаконно срубленной древесины СФО и почти треть всей «черной» древесины в стране. Дистанционный мониторинг лесов 2010 г. выявил 763 тыс. м3 незаконно вырубаемой древесины: из них 88 % приходится на Иркутскую область (370 тыс. м3, или 48 %) и Красноярский край (305 тыс. м3, или 40 %). Зачастую на этих арендованных участках лес заготавливают не россияне, а граждане из других государств, прежде всего Китая[1]. Экономический ущерб от незаконных рубок леса только в Красноярском крае в 2007 г. составил 75 млн р.; в Читинской области (ныне Забайкальский край) — 510 млн р.; в Иркутской области — свыше 135 млн р.[2]
В последние годы официально регистрируемый ущерб по оконченным уголовным делам значительно снизился, но продолжает оставаться высоким. Так, в 2011 г. уровень материального ущерба, например, в Иркутской области зафиксирован на уровне 74,7 млн р., хотя в структуре зарегистрированных преступлений, совершенных в сфере незаконного оборота леса и лесоматериалов, 52 % правонарушений совершены в крупном и особо крупном размере[3]. Экологический же ущерб невозможно определить в каком-либо денежном выражении. Разница между ценой при добыче и при перепродаже на рынки Китая хвойного леса и его высокое качество в значительной степени способствуют развитию этого криминального рынка.
В целом, сибирский лес реализуется по демпинговым ценам. Так, при добыче 1 м3 леса стоит около 100 р.; на таможне его заявляемая стоимость — 50–56 дол., а цена реализации на рынках Китая — 180–200 дол. за 1 м3 [3, с. 3]. Кроме того, активным экспортером сибирского леса являются страны Северо-Восточной Азии, потребности которых растут быстрее всех в мире[4]. Заинтересованность, в частности Китая, в российском лесе обусловлена не только его дешевизной и качеством, но и запретом на вырубку собственного леса. На границе с Китаем существует масса неконтролируемых переходов, через которые лес покидает пределы России. Особенно популярен среди идущих за границу лесоматериалов лес «кругляк», составляющий не менее 30 % из всего незаконно поставляемого объема сибирского леса.
Анализ нарушений валютного законодательства в СФО свидетельствует, что основная доля ущерба от нарушений при экспорте леса приходится на Иркутскую таможню (5,3 млн дол.), 77,7 % случаев приходится на китайских предпринимателей [6, с. 108]. Согласно результатам опросов сотрудников отделов дознания Иркутской и Бурятской таможни, около 80 % преступлений в этой сфере совершается организованными группами, к ответственности, как правило, привлекаются отдельные лица. Преступлений, по которым удалось собрать доказательства о том, что они совершены организованными преступными группировками — единицы. Например, в Иркутской области эти показатели в 2010–2011 гг. не превышали 8 преступлений. Однако специфика совершения преступлений в сфере незаконного оборота леса свидетельствует о фактической невозможности совершать такие правонарушения в одиночку. Часто уголовные дела приостанавливаются в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, поскольку «фирмы» чаще всего регистрируются на подставных, умерших, третьих лиц, или по украденным, утерянным, поддельным паспортам. Организованные преступные группировки, занимаясь лесным бизнесом, кроме прочего, стимулируют и рост коррупции в данной отрасли.
Анализ форм и методов незаконной порубки леса [2] показывает, что наряду с самовольной рубкой леса (т. е. без разрешительных документов — наиболее упрощенная схема) существует и незаконная рубка при наличии разрешительных документов, полученных с использованием коррупционных связей во властных структурах, а также рубка сверх разрешенного объема.
Незаконные рубки леса — хорошо организованный процесс, пресечь который крайне сложно, как и доказать впоследствии причастность к нему отдельных участников, особенно организатора. Поскольку торговые операции на рынке нелегального леса носят трансграничный характер, то и действующие в этой сфере организованные преступные группы имеют интернациональный характер. В основном они формируются из представителей местных группировок, а также выходцев из Китая, Северного Кавказа и Средней Азии. Низовые звенья этой сети обычно состоят из обычных местных жителей, используемых на заготовке и погрузке леса, которые при пресечении незаконной порубки обычно и привлекаются к уголовной ответственности.
Еще одним обширным криминальным рынком среди сырьевых товаров является рынок нефти и нефтепродуктов. Сразу стоит отметить, что в регионе действует в основном внутренний криминальный рынок данного сырья, на котором доминирует похищение нефти из магистральных трубопроводов, проходящих по территории исследуемого региона (речь идет о магистральных трубопроводах «Омск — Иркутск», «Красноярск — Иркутск», системе трубопроводов «Восточная Сибирь — Тихий океан» и т. д.).
Между тем, в северных, отдаленных, труднодоступных районах хищения углеводородного сырья из трубопроводов менее распространены, чем, например, в г. Ангарске Иркутской области, где сосредоточено множество сооружений нефтеперерабатывающего и транспортирующего назначения (нефтеперерабатывающий завод и подходящие к нему магистральные трубопроводы), и где количество хищений существенно превышает аналогичные показатели других районов. Как правило, при хищении углеводородного сырья из трубопровода используются специальные узлы, применяемые для регулировки внутреннего давления в трубе, к которым подключается оборудование, производящее откачку топлива. Таким криминальным врезкам способствует доступное расположение трубопроводов, идущих по югу региона, вблизи городов и населенных пунктов. Ежегодно только в Иркутской области регистрируется от 30 до 45 незаконных врезок с целью хищения нефти (например, в 2010 г. их было выявлено 69).
Похищенную нефть транспортируют на подпольные мини-заводы, действующие нелегально и вырабатывающие продукцию очень низкого качества, которая затем используется на сельхозпредприятиях, мелких и отдаленных автозаправочных станциях. В районе одного такого нефтеперерабатывающего завода по оперативным данным действуют до 15 нелегальных производств, а в разработке находятся 18 преступных групп, специализирующихся на незаконном обороте нефти и нефтепродуктов.
Ущерб в 2010 г. от преступлений в сфере топливно-энергетического комплекса в Иркутской области составил 292,7 млн р., тогда как в 2004 г. был более чем в 2 раза меньше — 115,4 млн р. Вместе с тем, за три года (2010–2012) количество выявленных в этой сфере преступлений резко снизилось: с 462 до 128 правонарушений (более чем в 3,5 раза!), а раскрываемость за этот же период сократилась в 6 раз (!)[5]. Представленные данные свидетельствуют о том, что рассматриваемый криминальный рынок успешно развивается, используя коррупционные услуги и технические новшества. Мини-заводы, которые удается обнаружить и изъять, демонтируются (разрезаются на части), приобретаются представителями преступных групп как металлолом, а затем через некоторое время свариваются по тем же швам и снова функционируют.
В целом ущерб от деятельности криминального рынка нефти не ограничивается только экономической его составляющей. Как правило, в значительном количестве случаев к экономическому ущербу присоединяется экологический, связанный, прежде всего, с утечкой нефти в местах несанкционированных врезок, а также работой подпольных производств переработки нефти, которые не подлежат никакому экологическому и санитарному контролю.
Еще одним товаром, пользующимся устойчивым спросом на криминальном рынке сырья, являются металлы, нередко находящиеся во вторичном обороте, поскольку их цена (а точнее металлолома) значительно ниже, чем первично произведенного. Нелегальный оборот на криминальном рынке металлолома достигает нескольких миллиардов долларов. За первое десятилетие российского суверенитета вывоз лома цветных металлов вырос в 130 раз. Это логичное следствие того, что на заготовительном рынке металлического вторсырья до 60 % предприятий — нелегальные конторы, работающие без бухгалтеров, кассовых аппаратов, отчетности.
Хищение лома черных и цветных металлов стало значительной проблемой для России. Население, находящееся на грани нищеты, особенно в сельских районах, ворует металл, намеренно повреждая высоковольтные электросети, трансформаторные подстанции, транспортные системы, объекты связи и т. п. Доля хищений электропроводов в структуре краж цветных металлов составляет более 40 % [5]. В масштабе страны похищенные провода измеряются тысячами километров и тоннами цветного металла, как правило, попадающего в криминальный оборот, поскольку практически всю территорию страны покрывает сеть пунктов по приему лома и отходов металлов от частных лиц. Субъектами на этом рынке выступают организованные преступные группы, которые и ведут заготовку в России металлолома, и организуют его отправку за рубеж.
В регионе первичным производством металла занимаются крупные вертикально интегрированные компании ОАО «Суал-Холдинг», в основном производящие алюминий. Эти компании работают в сфере легального оборота, во всяком случае, достаточно сложно выявить операции по каким-либо нарушениям в сфере оборота готового металла, поскольку вся информация, предоставляемая этими предприятиями, включая финансовую отчетность, поступает не в региональные органы, а непосредственно в головные офисы, находящиеся в г. Москве.
Как уже указывалось, региональный рынок незаконного оборота металлов связан со сферой вторичного оборота. Среди легальных и индивидуальных предпринимателей, действующих в данной сфере, 39 осуществляют деятельность в сфере оборота лома цветных металлов, 48 — черных металлов. Наиболее крупные: ООО «Вторчермет», ООО «Втормет», ООО «Приморьевторсырье».
Анализ ситуации на региональном рынке вторичного оборота показывает, что ситуация остается сложной, поскольку не смотря на то, что с 2009 г. произошла ликвидация достаточно большого количества мелких предприятий, которые и давали основную долю правонарушений (например, в Иркутской области их было ликвидировано 62), выявление преступлений, совершенных в сфере оборота лома черных металлов, за 2010–2011 гг. выросло на 22,3 %, а также на 17,3 % увеличилось число выявленных преступлений в сфере незаконного оборота цветных металлов (с 428 до 502)[6]. Растущие цены на металлолом на внешнем и внутреннем рынке, а также либерализация уголовного законодательства позволяют оставаться криминальному рынку этого вида сырья устойчивым и перспективным в развитии.
Еще одним специфическим сырьевым товаром, имеющим исключительно региональное происхождение и преимущественно находящимся в нелегальном обороте, является полудрагоценный камень нефрит. В России спрос на нефрит не получил широкого распространения, тогда как в Китае он считается священным камнем, ему придаются мистические и даже лечебные качества, за которые его называют «зеленым золотом», из него делают ювелирные украшения, статуэтки, панно, посуду.
Данный криминальный рынок является узколокальным, поскольку месторождения этого камня находятся в Восточной Сибири (Иркутская область и Бурятия), а его добыча в основном имеет нелегальный характер (т. е. осуществляется без лицензии). Количество легальных экспортеров ограничено[7]. Нелегальной добычей занимаются в основном местные жители, которые продают камни за наличный расчет китайцам. Наибольшей популярностью пользуются камни весом около 50 кг, т. е. достаточно небольшого объема, чтобы их легко можно было спрятать в составах, груженных углем или другими минералами, идущими на экспорт в Китай. Обнаружить необработанный нефрит небольших размеров в вагоне угля очень сложно. Кроме того, нефрит прячут и в других скрытых хранилищах при перемещении через границу на автотранспорте или железнодорожном транспорте. Известны случаи единовременного изъятия на Забайкальской таможне до 1 753 кг нефрита, более крупные партии транспортируют помимо таможенных постов.
Средняя цена поделочного изумрудного нефрита, используемого для ювелирных изделий, на региональных рынках в настоящее время не превышает 1 тыс. дол. за 1 кг[8]. В Китае аналогичный камень стоит от 3,5–4,0 тыс. дол. за 1 кг, цена наиболее ценного (белого нефрита) достигает до 10 тыс. дол. за 1 кг. Таким образом, даже при небольших объемах поставок прибыль составляет сотни тысяч долларов. При таком объеме прибыли наблюдается повышенный интерес к нефритовому бизнесу как со стороны организованных преступных групп, контролирующих добычу нефрита, так и местных правоохранительных органов, которые нередко обеспечивают безопасность транспортировки товара через границу, имея свою долю в криминальном обороте нефрита.
В Республике Бурятия нелегальный нефритовый бизнес был поставлен на поток еще в начале исследуемого периода: ежегодно в ней добывается от 270 до 600 т этого камня и сосредоточено более 90 % балансовых запасов сортового нефрита, включая самый ценный — белый. Весь объем добытого сырья в необработанном виде вывозится для продажи на ювелирные заводы Китая.
В первое время нефрит спокойно вывозился из районов добычи Муи и Баунта самолетами до г. Улан-Удэ и г. Иркутска. Поскольку речь идет о ценном и сортовом нефрите, стоимость которого доходила до 3 тыс. дол. за 1 кг, несколько чемоданов стоили целое состояние. В маленьких местных аэропортах этих районов (Таксимо и Багдарин), не было даже визуального досмотра вещей на внутренних авиалиниях. Спустя некоторое время к началу современного периода, слух о том, что в Бурятии есть первоклассный нефрит, распространился на подпольном китайском нефритовом рынке. В республику хлынули представители китайских криминальных структур, начались конфликты с прежними скупщиками. Местные преступные сообщества также хотели иметь свою долю в нефритовом бизнесе. Вооруженные конфликты позволили разделить сферы влияния: за местными организованными преступными группами осталась добыча, за китайскими — контроль за скупкой и транспортировкой. За последние два года (2010–2011) полицейские Бурятии изъяли из теневого оборота около 24 т этого камня, а на таможнях Забайкалья предотвратили в 2011 г. незаконный вывоз в КНР в общей сложности более 26 т нефрита. На сегодняшний день нефритовый рынок носит ярко выраженный криминальный характер, который то и дело пытаются загнать в рамки закона и заставить платить полагающиеся государству налоги, но пока безуспешно. Нефритовое сырье в необработанном виде через «серые» схемы вывозится в Китай, не принося стране должного дохода.
Пользуется спросом на региональном криминальном рынке сырья и промышленное золото. Незаконный его оборот предполагает наличие тех же процессов, что и при обороте другого сырья: добыча — транспортировка — сбыт. На каждом из этих этапов возможно хищение золота и введение его в криминальный оборот. Рынки сырьевого золота имеют четко выраженный региональный характер, так как локализованы местами добычи этого металла.
В России основным местом добычи золота является Магаданская область, за ней по объемам золотодобычи идет Красноярский край и Иркутская область, в которой ежегодно добывается около 16 т промышленного золота.
Не смотря на достаточно жесткий контроль на всех этапах легального оборота данного металла, теневой его оборот имеет значительные объемы. По оценкам экспертов, при официальном годовом уровне золотодобычи в Магаданской области около 30 т в руках теневых дельцов оказывается 5–8 т этого металла[9].
Между тем, в связи со значительной либерализацией уголовного законодательства (а точнее частичной декриминализацией ст.191 УК РФ, произошедшей в 2011 г., согласно которой в настоящее время минимальная сумма ущерба установлена в размере 6 млн р., что с учетом сложившихся цен на золото составляет не менее 3,6 кг аффинированного золота) на 48,1 % сократилось количество выявленных фактов незаконного оборота драгоценных металлов и драгоценных камней. Теперь наиболее безопасно дробить незаконно добытое золото на небольшие партии для их транспортировки и сбыта.
Золото, находящееся в криминальном обороте, как и другие сырьевые товары, устойчивым спросом пользуется за рубежом. Так, основным каналом нелегального оборота являются поставки такого золота через Ингушетию в Турцию, которая в свою очередь является одним из крупнейших экспортеров в Россию ювелирных изделий из золота. Обратно по этому каналу идут оружие и наркотики.
Основными субъектами криминального оборота золота являются этнические (ингушские) преступные группы. Не случайно криминальный рынок золота носит народное название «ингушзолото». Однако они организуют только «внутренний» спрос на криминальное золото, т. е. скупку, транспортировку золота за рубеж и его реализацию там. Начальный этап, связанный с нелегальной добычей или похищением золота, обеспечивают местные жители, старатели, которые вынуждены идти на это, чтобы выжить в тяжелых условиях севера. В результате организаторы криминального рынка золота редко привлекаются к ответственности, хотя и имеют основную долю прибыли с его оборота.
В целом криминальный рынок сырьевых товаров имеет транснациональный характер. Сибирь является территорией, поставляющей на международный криминальный рынок сырья свои сырьевые товары, которые за счет их дешевизны и высокого качества пользуются огромным спросом. Транспортировка сырья за рубеж осуществляется с использованием рынка коррупционных услуг в разных сферах следующими наиболее типичными способами:
– перемещение помимо таможенных постов, в том числе через неконтролируемые переходы, а также с использованием транспортной и военной авиации, трубопроводов[10];
– перемещение товаров с помощью фиктивных документов (договоров, контрактов, накладных), предоставляемых таможенным органам;
– маскировка сырьевых товаров под транзит, проходящий через территорию России (в этом случае товар, не только не привлекает внимания, но и не облагается таможенными пошлинами);
– перемещение сырьевых товаров под видом давальческого сырья;
– использование толлинга[11].
Субъектами на криминальном рынке сырьевых товаров являются организованные преступные группы, использующие коррупционные сети в процессе добычи или производства или хищения сырьевых товаров и перемещения их к заказчику, как правило, за пределы РФ.
Другой наиболее крупной группой товаров в региональной структуре товаров, разрешенных в гражданском обороте, являются экологические товары, представляющие по сути, добытые биологические ресурсы без их дополнительного преобразования. Соответственно, добыча биотоваров, составляющих данную группу, без лицензий или специальных разрешений влечет не только огромный экономический ущерб для государства, но и невосполнимый вред для окружающей среды. При такой нерегулируемой добыче природные ресурсы гибнут в процессе их изъятия в объемах, значительно превышающих возможности выживания определенных видов. Речь идет о животных или растениях, которые используются в медицине (струя кабарги, панты и рога оленей, медвежьи лапы, корни женьшеня и т. п.), в пищу (папоротник, орляк и др.), для производства различных меховых изделий (шкурки ценных пушных зверей — норка, соболь, нерпа и др.).
В результате сами животные или растения уничтожаются, их популяции резко снижаются. Например, официально разрешенный объем добычи кабарги в Иркутской области — 750 особей, но только из Нижнеудинского района по неофициальным данным вывозится 35–40 кг каборожьей струи. Если учесть, что вес одной струйки составляет 20 г, это значит, что ежегодно браконьерами добывается в этом районе более 1 750 самцов кабарги. Кроме этого, при добыче одного самца-струйника браконьер губит 3–4 самки, которые попадают в удушающие петли. Легально добытая струя кабарги стоит 4,5 дол. за 1 г, незаконно добытая — 3 дол., и соответственно, количество нелегально добытой кабарги выше лицензионной[12]. Аналогична ситуация с добычей байкальской нерпы, браконьерский вылов которой в 3–4 раза превышает официальную квоту. Проданная за 500–600 р. скупщикам шкурка нерпы в Китае реализуется за 100–150 дол.
Еще одним примером является сокол-балобан, используемый в арабских странах для охоты, который стоит десятки тысяч долларов. Известен случай перемещения нескольких особей через территорию Монголии, при этом в группу входило несколько представителей местных правоохранительных органов.
Учитывая специфику данного бизнеса, его субъектами выступают организованные преступные группы, имеющие интернациональный характер, а их деятельность является преимущественно транснациональной. Это связано с тем, что криминальный рынок рассматриваемых товаров возник и развивается под влиянием нетрадиционных для России потребностей, и работает в основном на удовлетворение спроса, существующего за пределами нашего государства.
В большинстве случаев международные преступные группы привлекают российских граждан в качестве рабочей силы при незаконной добыче биоресурсов. Рыбаки, охотники, сборщики растительного сырья получают малую толику от огромных прибылей, составляющих доход организованной преступности, но зачастую это их единственный вид заработка.
Криминальный рынок экологических товаров имеет четко выраженный региональный характер, такая деятельность локализована в местах наличия и соответственно добычи, пользующихся спросом экологических товаров. Большая часть нелегально добытого товара переправляется через границу РФ, поэтому осуществление «товарооборота» в этой сфере криминального рынка невозможно без коррупции и контрабанды. В данном случае эти услуги, используются для обеспечения нормальной деятельности криминального рынка экологических товаров.
