Основное практическое и теоретическое значение правопонимания и права состоит не в том, что это одна из форм отражения и выражения реально существующих явлений, вещей, а именно в том, что наше сознание в данном случае в форме правосознания – не только отражает объективный мир, но и во многом творит, создает его.
Правовые явления как продукт сознания, конструкция всякого правосознания – это результат нашей интерпретации, нашего субъективного понимания и поэтому это всегда нечто неадекватное, нетождественное и в этом смысле нечто новое в сравнении с освоенными сознанием реальными явлениями как по своему непосредственному содержанию.
В правовом сознании и в правовом развитии любого общества в принципе не может быть преодолен социально-субъективный, субъективно-ценностный и при этом всегда конкретно-исторический подход (в смысле объективной ограниченности историческими рамками и обстоятельствами любых субъектов правосознания и правотворчества). Признание этого обстоятельства имеет принципиально значение, особенно при решении вопроса о возможном содержании правовых норм и его развитии.
Собственно правовые нормы выступают в качестве нормативно-регулятивной системы и способны воздействовать и воздействуют на реально происходящие социальные процессы, выступая, таким образом, в качестве одного из факторов, вызывающих те или иные практические социальные последствия. По сути, им принадлежит роль важного, а порой и незаменимого средства удовлетворения потребностей и интересов людей и в частности, так называемых правовых представлений и притязаний.
Регулятивная функция действующих юридических норм (объективного права) проявляет себя как составная часть объективно, фактически существующей реальности, и в этой связи собственно право автономно также и по отношению ко всякому правосознанию, как с точки зрения его содержания и требований, так и по отношению к непосредственно-регулятивной функции, присущей правосознанию.
В связи с этим следует особо подчеркнуть, что практическое значение права состоит в его способности «проникновения в будущее» — в способности формирования будущего поведения людей. Это необходимо сделать не только для того, чтобы отметить очевидный факт опережения во времени процесса объективизации права (и соответственно проявления его действенности, активности, инструментальности) по отношению к конкретной социальной реальности, но в смысле необходимости решения вопроса о правильном соотнесении (в каждый конкретный момент и применительно к данным конкретным отношениям, фактам) причины и следствия, средства и результата, а также о возможности и необходимости в соответствующих условиях их взаимных переходов “одно в другое”, вычисления роли собственно права как одного из детерминирующих факторов применительно к конкретным социальным последствиям.
Правовые представления, право, все правовые системы не есть некая абсолютная самоцель, а лишь форма выражения и одно из средств удовлетворения духовных и материальных потребностей и притязаний людей, снятия существующих и потенциально возможных конфликтов, противоречий, проблем. И в этой связи так называемое господствующее правосознание и основанные на нем правовые нормы нуждаются хотя бы в минимуме признания, понимания, восприятия их внутренней логики, в каком-то минимуме социальной оправданности.
Проблема правопонимания весьма сложная, так как данная проблема не может быть рассмотрена, осмыслена и оценена в отрыве от морали, идеологии, политики, от интересов и требований конкретных индивидов. Например, негативная практика недооценки в прошлом и сейчас принципа формального равенства, злоупотребления со стороны государства в процессе осуществления им правовой, законотворческой политики (например, в тоталитарных государствах), а также острая потребность в придании праву большого, самостоятельного общественного значения, повышения степени его относительной независимости и активности по отношению к другим общественным явлениям и процессам, тем не менее, не означает в этой степени необходимости отказа от правовой политики вообще, отказа от целенаправленного подчинения поведения людей тем или иным идеалам и соответствующим нормам.
Философские понятия и категории, будучи метафизическими явлениями, присутствуют во всех разделах научной мысли, даже если последние обладают выраженной праксиологической направленностью. Так и сугубо прикладные отрасли российского права (административный, арбитражный, гражданский и уголовный процессы, криминалистика, предпринимательское право и т.п.) испытывают на себе влияние философских оснований. В частности, основы теории доказательств базируются на категориях отражения, абстрагирования, наличия социального объекта познания, предметно-утилитарного знания и др. [9; с. 441, 450-453,455].
Опосредованное познание, основанное на рациональном (логическом) компоненте, суть доказывание — логически-мыслительная деятельность следователя, дознавателя, прокурора, суда по собиранию, проверке и оценке доказательств, подчинённая законам логического мышления, обеспечивающего правильность формирования умозаключений [3; с. 6-7].
В трактовке ряда авторов (С.С. Алексеев, В.М. Семенов, М.К. Треушников, К.С. Юдельсон) доказывание представляет собой познавательный процесс получения истинного знания об искомых обстоятельствах дела, реализуемый в деятельности суда и лиц, участвующих деле, с использованием предусмотренных законом средств [8; с. 122].
Доказывание принято трактовать в широком и узком смыслах: в первом – как осуществление всей познавательной деятельности субъектов, ведущих процесс, охватывающей не только оценку, но и собирание, и проверку доказательств, во втором – лишь как логическую деятельность по обоснованию выдвигаемого тезиса [1; с. 78].
Логическая форма познания в правоприменении (доказывание) базируется на определённых средствах – юридических доказательствах. Выдающийся исследователь процессуального права Я.О. Мотовиловкер вывел важнейший процессуальный постулат: термин «доказательство» применяется в научной литературе для обозначения: а) доказательственного факта; б) средства доказывания; в) источника доказательств; г) результата доказывания [6].
Использование доказательств в процессуальном праве основано на философских теориях отражения, абстракции, применении в синтетической динамике философских категорий понятия, суждения и умозаключения и пр. Субъект правоприменения выделяет существенные для данного конкретного случая (юридического дела) фактические обстоятельства, что является одним из проявлений способности к отражению существенного в предметах познания и способности к конструированию на основе познания сущности предметов идей-понятий, подлежащих опредмечиванию [2; с. 214-215].
Доказательственные факты представляют собой факты действительности, которые сами юридического значения для дела не имеют, но находятся в определенной связи с фактами предмета доказывания. Доказательственные факты, как и обстоятельства предмета доказывания, устанавливаются судом с помощью доказательств [5].
Как совершенно справедливо отмечает С.Б. Россинский, процессуальное доказывание – не что иное, как специфическая разновидность познавательной деятельности. Информационная теория доказательств предполагает их рассмотрение в качестве информационных сигналов, поступающих из объективной реальности в сознание субъекта доказывания и способствующих формированию там соответствующих познавательных образов [10; с. 73].
Информационная теория имеет большое значение здесь и потому, что судебные доказательства состоят из двух органически взаимосвязанных элементов: сведений о фактах (содержание) и средств доказывания (процессуальная форма) [4; с. 271], т.к. последний фактор является сугубо информационной составляющей логического процесса доказывания.
Кроме того, значение философских оснований рельефно просматривается в контексте рассмотрения единства формы и содержания доказательства. Ведь в своей имманентной взаимосвязи содержание и форма (содержание представляет ведущую, определяющую сторону объекта, форма — его модифицируемую сторону, изменяющуюся в зависимости от динамики содержания и конкретных условий его существования), обладая относительной самостоятельностью, оказывают обратное активное воздействие друг на друга: форма, соответствующая содержанию, ускоряет его развитие, тогда как форма, переставшая соответствовать изменившемуся содержанию, тормозит дальнейшее его развитие. Особенно отчетливо активная роль формы обнаруживается в развитии сложных системных объектов. Так, свойства относимости и допустимости, вкупе с характеристикой средств доказывания, требования к которым содержатся в процессуальном законодательстве, позволяют определить содержательные моменты доказательств, существенно влияющих на результат рассмотрения юридического дела.
Весьма содержательным является следующее определение: доказательствами являются сведения о фактах, подлежащих установлению, и иных обстоятельствах, имеющих значение для разрешения конкретного дела, полученные в порядке, установленном нормами процессуального права с помощью средств доказывания и используемые в строгом процессуальном порядке для разрешения дела по существу [8; с. 123].
Являясь разновидностью рационального познания, доказательственная деятельность включает в себя два типа логического мышления: 1) оперирующий данными опыта в пределах сложившихся знаний в строгом соответствии с установленными правилами [7; с. 206-207]; 2) основанный в т.ч. и на творческо-созидательной основе глубокая переработка имеющихся фактических данных и создание на её базисе конкретного нового знания. Данные явления известны в философии как категории рассудка и разума – двух типов логических операций.
В соответствии с вышеизложенным, логико-философская деятельность правоприменителя по собиранию, проверке, исследованию и оценке доказательств имеет целью как получение истинного знания в результате юридической оценки фактических обстоятельств дела, так и прикладное использование в этом данных судебной практики. Указанная деятельность основана на философской теории отражения: как сложный и противоречивый процесс взаимодействия чувственного и рационального познания, мыслительной и практической деятельности, процесс, в котором человек не пассивно приспосабливается к внешнему миру, а воздействует на него, преобразуя и подчиняя его своим целям.
