В марте 2013 г. ст. 8 ГК РФ дополнена специальным основанием возникновения гражданских прав и обязанностей (подп. 11 п. 1), а вслед за этим в сентябре законодатель ввел в ГК РФ гл. 9.1, посвященную порядку принятия и юридическим последствиям решений собрания, что обосновывается потребностями практики.
Согласно п. 4.2.1 разд. II Концепции развития гражданского законодательства РФ в ГК РФ следовало урегулировать такой вид юридических актов, как решения собраний (решения участников юридического лица, решения сособственников, решения кредиторов в деле о банкротстве и некоторые другие), существенной особенностью которых как юридических актов является их обязательность в силу закона для всех участников собрания, в том числе и для тех, кто не принимал участия в собрании или голосовал против принятого решения.
Некоторые авторы поспешно, на наш взгляд, сделали вывод о том, что помещение данной главы в раздел о сделках и представительстве «невольно наводит на мысль об их общей правовой природе» [2, c. 9]. В частности, Б. П. Архипов утверждает, что решения общего собрания акционеров могут рассматриваться лишь как гражданско-правовые сделки, носящие односторонне обязывающий характер [1, c. 8], его поддерживает Г. В. Цепов [2, c. 145] и некоторые иные авторы.
Как представляется, вопрос о самостоятельности правовой природы решений собраний не вызывает сомнений. Дискуссия о сходстве природы решений собраний и сделок в настоящее время уже не так остра, судебная практика признает отсутствие тождества решений собраний и сделок.
Например, в одном из решений суд указал: «…общее собрание участников общества как высший орган управления обществом не является субъектом гражданских правоотношений, в связи с чем решение общего собрания участников хотя и может устанавливать, изменять или прекращать гражданские права и обязанности, но по своей сути является не сделкой, а распорядительным актом органа управления юридического лица, а поэтому никаких правовых последствий для третьих лиц решение общего собрания породить не может. Таким образом, поскольку решения общего собрания участников общества не являются сделками, то законодательством установлен специальный порядок оспаривания этих решений»[1]. Из этого следует, что применяться законодательство о сделках»[2], поддерживает коллег Арбитражный суд Республики Карелия. Эту позицию разделяет и законодатель, так как стремится всячески размежевать эти правовые институты в ГК РФ.
При сравнении правового регулирования решений собраний в российском и германском праве О. М. Родионова пишет, что решение собрания является не действием, а объективированным в форме акта-документа результатом деятельности по организации осуществления субъективного права голоса участниками собрания [3, c. 70].
Из текста закона, однако, следует, что решение собрания есть акт выражения коллективной воли. При этом в отличие от односторонних сделок или договоров, для того, чтобы решение получило силу, не требуется, чтобы воля была изъявлена всеми субъектами, которым предоставлено право принятия решения. Кроме того, решение собрания является, как правило, частью юридического состава, т. е. для наступления желаемых гражданско-правовым сообществом юридических последствий требуется не только решение как таковое, но и наличие иных фактов, указанных в законе. Например, решение об избрании генерального директора общества требует и подписания договора с таким лицом.
Согласно п. 2 ст. 181.1 ГК РФ решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые решение собрания направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве и других участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений.
Очень важным представляется указание закона на то, что правила, предусмотренные гл. 9.1 ГК РФ, применяются, если законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное. На это обращалось внимание еще на стадии подготовки и обсуждения законопроекта.
Новеллой гражданского законодательства также следует признать введение в текст закона понятия «гражданско-правовое сообщество», участники которого принимают решения на собрании. В качестве примера таких сообществ указываются юридическое лицо, сособственники, кредиторы при банкротстве. Поскольку перечень не является исчерпывающим, сюда, видимо, можно отнести и ученые собрания, и родительские собрания и т. д.
Введение нового понятия, обозначающего коллективные образования, представляется знаковым. В литературе уже отмечалось, что объединения, не признаваемые субъектами гражданского права, все же обладают правоспособностью, в том числе за пределами гражданско-правовых отношений [5, c. 8].
Решение собрания выражается в юридическом акте — протоколе собрания. Согласно п. 3 ст. 181.2 ГК РФ о принятии решения собрания составляется протокол в письменной форме. Протокол подписывается председательствующим на собрании и секретарем собрания.
Природа данного акта на сегодня определена не в полной мере. В судебной практике протокол собрания рассматривается как внешнее выражение воли участников собрания, доказательство проведения собрания и содержания круга вопросов, по которым принято решение. Например, в одном из судебных решений суд указал на следующее. На основании судебного запроса налоговая инспекция сообщила, что не имеет возможности предоставить заверенную копию протокола общего собрания участников ООО УК «Движение» от 8 октября 2010 г. и заверенную копию заявления, приложением к которому является указанный протокол, поскольку в регистрационном деле ООО УК «Движение» указанный протокол отсутствует. С учетом отсутствия доказательств созыва оспариваемого собрания и отсутствия подлинного протокола, в том числе и в налоговом органе, по мнению суда, копия протокола не может быть расценена как доказательство проведения оспариваемого собрания[3].
При рассмотрении требования о признании недействительными решения общего собрания учредителей кооператива, оформленного протоколом, акта налогового органа о государственной регистрации изменений в учредительные документы, об обязании налогового органа совершить действия по возврату изменений в исходное положение в соответствии с уставом кооператива, суд указал, что «применение истцом в обоснование иска формулировок норм законодательства о сельскохозяйственной кооперации, регулирующих порядок обжалования решений общих собраний (о признании решения не имеющим силу), по аналогии к оспариванию протокола собрания (как формулирует исковые требования истец о признании протокола не имеющим силу), не влияет на различие правовой природы и юридических последствий протокола собрания и принятых в ходе собрания решений, поскольку сам протокол лишь служит средством фиксации происходящего на собрании и письменно отражает, помимо прочего, результаты проведения собрания»[4].
ГК РФ вводит общее правило о том, что решение собрания считается принятым, если за него проголосовало большинство участников собрания и при этом в собрании участвовало не менее 50 % от общего числа участников соответствующего гражданско-правового сообщества. Решение собрания может приниматься посредством заочного голосования. В тоже время ряд вопросов согласно специальному законодательству требует наличия квалифицированного большинства. В частности, в соответствии со ст. 146 ЖК РФ решение вопроса о распоряжении общим имуществом принимается 2/3 от общего числа голосов членов ТСЖ. Оговорка п. 1. ст. 181.1 ГК РФ, как отмечалось, указывает на приоритет специального законодательства или уставов юридических лиц, иных актов, принятых во исполнение закона.
При наличии в повестке дня собрания нескольких вопросов по каждому из них принимается самостоятельное решение, если иное не установлено единогласно участниками собрания. Порядок принятия решений собраний напрямую связан с волеизъявлением его участников. Однако в ГК РФ при описании содержания протокола собрания не требуется включение сведений о волеизъявлении конкретных участников даже при открытом голосовании.
