С формированием социального партнерства и курсом на гармонизацию общественных отношений в России появился новый гражданский институт медиации, введенный Федеральным законом «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» № 193-ФЗ от 27 июля 2010 г.
Развитие примирительных процедур стало одним из приоритетных провозглашенных политических направлений совершенствования существующих в нашей стране механизмов урегулирования споров.
Несмотря на создание правовой основы, медиация не стала повседневной практикой в урегулировании споров большинства регионов страны, прежде всего, по причине неготовности населения. В Алтайском крае, например, она применяется исключительно на альтруистических началах и безвозмездной основе уже третий год с целью ее распространения. Однако и это не дало ожидаемого результата.
17 мая 2013 г. в Алтайском краевом суде состоялось совещание-семинар «О проблемах внедрения процедуры медиации при рассмотрении гражданских дел судами», после которого дополнительно в отчетность судов ввели строку о рассмотрении дел с участием медиатора.
Соответственно, это активизировало инициативу судей в крае. Так, из 28 случаев применения процедуры медиации при рассмотрении гражданских дел альтернативное урегулирование споров было инициировано судом по 17 делам (61 %), сторонами спора только после разъяснения судьей существа этого института, порядка и условий его проведения — 11 (39 %). Если процедура инициировалась судом в ходе предварительного (8 случаев) или основного судебного (20 случаев) заседаний, то заранее приглашался медиатор, для беседы с которым судом объявлялся перерыв на время от 1,5 до 3 ч. При этом 16 гражданских дел, где применялись примирительные процедуры, были окончены производством с вынесением судебного решения, в связи с недостижением сторонами какого-либо соглашения по результатам медиации. По 14 делам сторонам удалось договориться при помощи посредника, что выражалось в отказе от дальнейшего рассмотрения дела судом, изменении истцами требований и (или) их частичном признании ответчиками[1]. Однако в последующем, как показал опрос помощников судей, после применения процедуры медиации истцы вновь обращались в суды с исками либо выражали желание это сделать по существу того же спора. Указанные обстоятельства свидетельствуют о некоторой активизации медиации в крае благодаря усилиям судов, но в тоже время и неэффективности ее применения в отдельных случаях. Имеющейся информационной наполняемости сайтов судов, информации непосредственно в судах, а также разъяснениях судей по процедуре медиации оказывается недостаточно, общественное сознание пока демонстрирует свою незрелость в этом вопросе. А при единичной готовности к ее применению в суде встречаются препятствия организационного характера — отсутствие специального помещения для этого (комнат примирения), что играет немаловажную роль в результативности медиации.
Применение медиации одновременно сопровождается и рядом нерешенных и спорных вопросов по регламентации ее процедуры.
Во-первых, законодателю следует уточнить ключевое понятие: урегулирование медиатором «спора» представляется не только неточным, но и, возможно, бесполезным. К спорам, чаще всего, относятся такие разногласия сторон, о которых они заявили в юрисдикционные органы. В частности, данной позиции придерживается законодатель в ст. 381 ТК РФ. Использование широкого термина «конфликт» видится наиболее удачным вариантом. Зачем доводить конфликт до поздних этапов развития, если этого можно и оперативно, и эффективно избежать на зарождающейся стадии конфликта, урегулировав его с помощью медиатора.
Во-вторых, как в теории, так и на практике возникает ряд актуальных вопросов, касающихся понимания самого медиатора и специфики его статуса, которые требуют своего однозначного регулирования. Изначально остается неясным вопрос о соотношении понятий: «медиатор» и «посредник». С точки зрения законодательной техники они находятся в неразрывной связи друг с другом: термин «медиатор» раскрывается с использованием слова «посредник». В тоже время разработчики данного закона (в частности, Ц. А. Шамликашвили) при разъяснениях постоянно подчеркивают идейную и существенную разницу в терминологии «медиатор» и «посредник». Понимание усложнится с введением института судебных примирителей.
В-третьих, с начала введения закона наибольшие дискуссии и удивления вызвал запрет на оказание какой-либо стороне юридической, консультационной или иной помощи. В юридической литературе нередко ставилась под сомнение сама возможность реализации процедуры медиации в обозначенных рамках, так как основная задача медиатора воспринималась как раз как оказание сторонам правовой и иной помощи в урегулировании спора [1]. Кроме того, как предусмотрено в законе медиатор не вправе вносить, если стороны не договорились об ином, предложения об урегулировании спора (п. 5 ст. 11 ТК РФ) и не принимает сам какое-либо решение по существу конфликта (ст. 2 ТК РФ).
Одновременно возникает вопрос: а может ли медиатор оказывать обеим сторонам юридическую, консультационную и иную помощь? Думается, медиатор поставлен в такие условия, что он, по сути, вынужден нейтрально проконсультировать стороны, дать разъяснения закона и обозначить спорящим сторонам возможные варианты урегулирования спора.
В-четвертых, без четкого ответа остался вопрос о возможности урегулирования медиатором споров через представителей сторон. Обращаясь к сущности процедуры, предполагается, что медиатор работает непосредственно с конфликтующими сторонами. В тоже время применительно, например, к трудовым спорам, навряд ли сам работодатель придет на процедуру, необходимо получить его согласие на проведение процедуры медиации. Кроме того, до сих пор нерешенным также остался вопрос о принятии законов, которыми будет предусматриваться обязательная медиация для урегулирования отдельных видов конфликтов и споров. С одной стороны, такой шаг государства окажется действенным и результативным по внедрению медиации в стране, граждане будут иметь возможность в реальности познакомиться с данной процедурой, хотя и принудительно. Однако с другой стороны окажется подорванным один из главных принципов — принцип добровольности, на котором базируется исследуемый институт.
В развитие примирительных процедур Высший Арбитражный Суд РФ внес в Государственную Думу РФ законопроект, предлагающий ввести институт судебных примирителей. По замыслу проекта ими могут стать, к примеру, судьи в отставке или помощники судьи, не принимающие участие в рассмотрении дела. Представляется, что в ближайшее время внедрение в жизнь такого очередного нового института является преждевременным, пока не появятся хоть какие-то относительно стабильные результаты применения медиации по всей стране. Кроме того, гражданское общество следует продуманно и последовательно подготавливать к реализации новых проектов.
На сегодняшний день в России медиация, вероятнее всего, развивается как правовой институт и выглядит это как «навязывание» гражданскому обществу с использованием различных государственных механизмов и административных ресурсов. В то время как по зарубежной идее и моделям развития медиации —это, прежде всего, социальный институт, имеющий определенную правовую регламентацию [2]. Таким образом, становятся актуальными не только изменения и дополнения в закон, которым непосредственно регламентируется процедура медиации, и иные смежные по предмету регулирования законодательные акты, но и разработка концепции о поэтапном внедрении в практику различных альтернативных способов урегулирования споров и конфликтов, сопровождаемая последовательным информированием общества по данным вопросам.
